глубокое возмущение за тот восхитительный спектакль, который вы нам сегодня устроили.
— Восхитительный — это, пожалуй, слишком.
— Ничуть.
— В таком случае я должен сказать, что старался ради вас.
— Должны сказать? Вы уже сказали это и не один раз. Вы без конца повторяли: «Мисс Холлидей сказала это, мисс Холлидей сказала то». — Глаза Ариэл пылали гневом. — Ложь. Все ложь.
Сейдж положил руку на сердце:
— Вы больно раните меня, дорогая учительница.
— Не смейте издеваться надо мной, — возмутилась Ариэл. — Я не ваша учительница, а вы мне не ученик.
Поставив пустой бокал на каминную полку, Сейдж скрестил на груди руки.
— Тогда кто же я? — с вызывающей улыбкой спросил он.
— Вы… — Ариэл задумалась. Разные оскорбительные слова приходили ей на ум, но ни одно не подходило, чтобы выразить ее глубокое возмущение. — Вы не джентльмен, сэр, — решилась она наконец.
— Вы, мадам, совершенно правы. — Сейдж сделал шаг ей навстречу. — Я и не претендую на это. У меня нет ни малейшего желания им быть. Более того, я никогда не стану этим бесхарактерным, одиозным существом, которое зовется английским джентльменом.
— Тогда зачем вы устроили это представление?
— Вы имеете в виду сегодня?
— Да, сегодня и шесть недель назад. Все это время. Вы прекрасно знали, какими вилками надо пользоваться, как завязывать этот проклятый платок.
— Совершенно верно.
Этот наглый ответ еще больше разозлил Ариэл.
— Вы притворялись все это время, — сказала Ариэл, как бы рассуждая сама с собой. — Все сплошное притворство.
Сейдж кивнул.
— Но почему? — спросила Ариэл. — Я заслуживаю того, чтобы вы мне все объяснили, потому что поставили меня в идиотское положение.
Сейдж, казалось, был сражен ее словами.
— Пожалуйста, поверьте мне, я совершенно не хотел делать из вас дурочку.
— Поверить вам? — Ариэл горько улыбнулась. — Я не поверю вам даже тогда, когда вы в доказательство ваших слов проглотите Библию.
Сейдж изучающе посмотрел на нее, как смотрит шахматист на шахматную доску, прежде чем сделать следующий ход.
— А что, если я скажу вам, что сделал это ради вас?
— Тогда вы не только лжец, но и все остальное, — ответила Ариэл.
— Все остальное? — Сейдж выглядел озадаченным. — Не могли бы вы уточнить, что это значит.
— С удовольствием, — ответила Ариэл. — Вы не только лжец, но и бессердечный обманщик, негодяй, каких еще не видел свет…
— Ах, это, — равнодушно заметил он, прерывая ее обвинения. — Но как вы можете быть в этом уверены?
— И вы еще имеете наглость спрашивать?
— А что мне остается делать? Факт остается фактом: я сделал это исключительно для вас.
Ариэл покачала головой — наглость этого человека беспредельна.
— Вы хотите, чтобы я поверила, что вы устроили весь этот мастерски сыгранный спектакль…
— Мастерски? — прервал он ее, явно удивленный. Сейдж задумчиво потер подбородок. — Вы действительно так думаете?
— …И все это время делали из меня дурочку, — продолжала Ариэл, не обращая внимания на его слова. — И все ради меня?
— Ну, скажем, не всегда, но сегодня — сегодня, Ариэл, я все делал ради вас. Вы позволите мне называть вас по имени?
— А вам бы этого очень хотелось?
— Очень.
— Тогда мой ответ — нет.
Сейдж рассмеялся и посмотрел на Ариэл, как бы заново оценивая ее.
— Вы чувствуете ко мне отвращение? — спросил он.
— Мне противно даже находиться с вами в одной комнате, — ответила Ариэл. — Я терплю вас только потому, что хочу получить объяснение вашему сегодняшнему поведению.
— Я уже все объяснил. Мне хотелось доставить вам удовольствие. Я сделал это ради вас, Ариэл, и других причин у меня не было. Мне совершенно незачем обманывать вас.
Сейдж выглядел искренним, но Ариэл все же не верила ему.
— Я не разрешила вам называть меня по имени, — напомнила она.
— Простите меня. Я просто ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что так мы становимся ближе. Вам так не кажется?
— Нет.
Позади него в камине обрушилось полено, взметнув столб искр, но Сейдж не обратил на это никакого внимания и продолжал внимательно смотреть на Ариэл.
— У меня создалось впечатление, — сказал он, делая к ней еще один шаг, что вы хотели, чтобы я одевался и вел себя как настоящий маркиз.
Близость Сейджа волновала Ариэл, но она продолжала стоять на месте, не желая показывать, что боится его.
— Вы ведь хотели этого, не так ли? — настаивал Сейдж.
— Хотела.
— Вы хотели заслужить одобрение Каслтона и Носа? Вы хотели, чтобы они признали вашу работу успешной?
— Да.
— И они сделали это. По крайней мере мне так показалось. Вы согласны со мной?
— Я думаю, они оба были потрясены вашими успехами, если не сказать больше — ошарашены. Ведь вы этого хотели… принимая все во внимание? — с саркастической улыбкой спросила Ариэл.
— Значит, мой план сработал. Мне кажется, вы должны не злиться, а благодарить меня.
— Неужели вы получаете удовольствие, обманывая всех и вся? Не ждите от меня благодарности. У меня к вам нет ни малейшей симпатии.
— Вы…
— И не думайте, что я настолько легковерна, чтобы принять все то, что вы сейчас мне здесь наговорили, за чистую монету.
— Я…
— Я не верю ни единому вашему слову, — продолжала Ариэл, не давая Сейджу возможности вставить слово. — Но если я и была бы последней дурой и поверила вам, то есть еще вопрос, на который мне бы хотелось получить ответ.
— А именно?
— Вы не побоитесь дать на него прямой ответ?
— Если вы не побоитесь задать его прямо, без обиняков.
— Не побоюсь. Сначала ответьте: почему вы строили из себя дикаря?
— Я не строил.
— Вы все время…
На этот раз Сейдж прервал ее:
— Я с самого начала молчал и никак не проявлял себя. Матросы, которые обманным путем захватили меня, прозвали меня дикарем, потому что я был не таким, как они. — Голос Сейджа был грустным и ироничным. — Каслтон и другие, в том числе и вы, с радостью подхватили это прозвище.
— Только потому, что вы с самого начала да и потом тоже вели себя как дикарь.
Глаза Сейджа потемнели и стали печальными. Их взгляды встретились, и между ними, как бывало в те редкие минуты, возникло взаимопонимание. Она вспомнила, как он защитил ее своим телом от направленных на них пистолетов, как подал ей руку, чтобы помочь встать с пола, вспомнила она и другие подобные моменты, которые она не удосужилась правильно истолковать.
— Скажите, Ариэл, вам легче считать меня дикарем? — спросил он тихим голосом. — Или просто в этом свояпривлекательность?
— Вы хотите знать, что я чувствовала? — смутившись, спросила Ариэл, подумав про себя, что он не дождется от нее правдивого ответа.
— Такскажите мне. — Голос Сейджа был тихим, но требовательным, от него по спине Ариэл поползли мурашки. — Что чувствует женщина, оставаясь наедине с дикарем? С человеком, способным на любой поступок? Что вы ощущали, когда учили меня мыться, одеваться, когда показывали, как правильно пользоваться вилкой, как подавать вам руку?
— Ничего, кроме разочарования. Сейдж понимающе кивнул:
— Мне это знакомо. Но все-таки скажите: о чем вы думали, обучая меня?
Ариэл затаила дыхание.
— Что вы чувствовали, когда я дотрагивался до вас? — продолжал Сейдж. — Когда моя рука касалась вашей руки?
Сейдж провел ладонью по ее руке. Ариэл сделала вид, что этого не замечает, хотя сердце ее сильно стучало.
— Неужели вы не дрожали от страха? А может, от чего другого? Может, у вас возникало что-то, кроме страха? Неужели вам не хотелось узнать…
— Единственное, что мне хочется знать, — резко прервала его Ариэл, — это почему я стою здесь и теряю время, выслушивая весь этот бред. Советую вам подыскать более убедительное объяснение для лорда Каслтона, сэр. Не сомневаюсь, что вам скоро придется иметь дело с ним. А с меня хватит. Мне надоели ваши выходки, и я не собираюсь здесь больше оставаться.
Ариэл направилась к двери, но голос Сейджа остановил ее:
— Значит, вы собираетесь все это бросить? Но почему? Из-за раненого самолюбия?
Ариэл медленно повернулась и посмотрела на Сейджа.
— Не имею ни малейшего представления, на что вы намекаете, — сказала она, стараясь казаться беспечной, хотя чувствовала, что начинает нервничать.
— Я хочу сказать, что прошедшие шесть недель были трудными для вас, однако вы терпели все мои выходки. Теперь же только потому, что я поставил вас в глупое положение, как вы считаете, или потому, что вам не понравились мои замечания, вы решили все бросить. — Сейдж покачал головой и грустно улыбнулся. — Я думал, вы сделаны из более прочного материала, — добавил он. Ариэл презрительно бросила:
— Не пытайтесь манипулировать мной.
— Хорошо, не буду, — согласился Сейдж. — Я буду с вами откровенен. Все это время вы были очень добры ко мне, добрее, чем к кому-либо другому. Другая на вашем месте не проявила бы ко мне столько доброты. И я благодарен вам за это. Однако я не понимаю, почему сейчас, когда приз уже в ваших руках, вы вдруг решили все бросить.
— Какой приз? — с удивлением спросила Ариэл, наблюдая, как он наливает себе бренди.
Она старалась убедить себя, что ему никогда не докопаться до причины, побудившей ее взяться за это дело, и он никогда не узнает, сколько раз у нее опускались руки. Ей даже в голову не приходило, что он может читать наизусть
