– Знаю, – не стал спорить Амеротк. Он прислонился спиной к пальме и вытер вспотевшую шею. Я судья, Шуфой. Мне и в голову никогда не приходило, что кто-то осмелится угрожать судье фараона. Сегодня ночью мне преподали урок скромности. Я понял, что возможности мои сильно ограничены и жизнь моя такая же, как у других. Словно пламя на ветру, может так же легко угаснуть!
– Я гадал, куда вы могли отправиться, – стал объяснять Шуфой. – Поэтому, как обычно, я поискал ответ в ваших бумагах, и когда нашел письмо жреца богини – змеи, то последовал за вами.
Амеротк поднял голову. – А где ЛУК со стрелами?
– Где-то в Долине царей, – отшутился Шуфой.
Я зашел к Пренхо и взял их. Его дома не было, иначе он пошел бы со мной. Я прихватил его лук и колчан со стрелами и отправился в Город мертвых. Там мне повстречался тот бальзамировщик, что был на суде. Он рассказал, что встретил вас. Я двинулся следом. Я видел то место, где вы помогали старой женщине: вы порвали о скалу одежду. Я заторопился. Тьма была такая, хоть глаз коли. Я не мог увидеть, куда вы пошли, и не знал, как мне вас найти, пока не услышал ваши крики. У вас была лампа. Я заметил ее огонек. Носа у меня нет, но есть пара отличных глаз и ушей. Перед тем как уйти из города, я купил, – он повел плечами и с улыбкой признался, – да нет, украл смоляной факел. Что было дальше, вы знаете. Я вскарабкался по скалам.
– Я и не знал, что у тебя так ловко получается стрелять горящими стрелами, – сказал Амеротк.
– Я когда-то был лучником, – гордо объявил Шуфой. – В походах узнал, что ни один зверь не способен устоять перед огнем. Меч и кинжал его не испугают, а огонь – другое дело. Можете мне поверить, хозяин, глухой ночью в пустыне огонь бесценный дар божий. А теперь скажите, зачем вы туда пошли?
Он наполнил кружку Амеротка и выслушал его рассказ обо всех событиях, что произошли после суда над Менелото. И о противоборстве в совете, о встрече с Хатусу и о смертях Ипувера и Аменхотепа.
Шуфою вспомнилась восковая фигурка, которую сунули ему в руки прошлой ночью, но он предпочел об этом умолчать. Хозяин поступил глупо, но и он оказался не лучше. Ему следовало предостеречь Амеротка, показать ему ту фигурку и предупредить об опасности. И карлик дал себе клятву, что больше никогда не повторит эту ошибку.
– Ясно, что убийца собирался сегодня расправиться с вами, – заключил Шуфой, когда Амеротк закончил свой рассказ.
– Но почему таким способом? – недоумевал Амеротк. – Почему не подлить мне яду или не использовать змею?
– Все было, как с другими. Аменхотепа заманили в пустынное место и жестоко убили. Я вам так скажу, хозяин. Убийце задуманное удалось наполовину. По какой-то неизвестной причине тот старый жрец Лабда должен был лишиться жизни. Убийца хотел заставить его замолчать. И только богам известно почему. Но вы – другое дело. Вы не ездили в Саккару с божественным фараоном. Вас надо было не наказать, а убрать с пути. Если бы я не нашел это послание, то ваши окровавленные останки разыскали бы в пещере не раньше, чем через несколько недель или даже месяцев, а то и вовсе никто ничего и никогда бы не нашел. Убийца хотел, чтобы вы просто исчезли. Гиены там оказались не случайно, их туда приманили. Они бы набросились на вас, как только погас огонь. Можно было бы подумать, что это ужасная случайность.
Амеротк допил вино и поставил кружку. Вдруг издалека, из глубины городских улиц донеслись громкие крики.
– Что-то случилось! – Амеротк, покачиваясь, поднялся и посмотрел на небо. – Может быть, где-то пожар?
Шуфой схватил его за руку.
– Когда я шел за вами, хозяин, я видел, как в Фивы вернулся отряд боевых колесниц или то, что от него осталось. Все лошади были загнанные, а возничие в пыли и крови. Я слышал, как поговаривали о какой-то ужасной беде на севере!
Амеротк направился в ту сторону, откуда доносился шум, а следом за ним – Шуфой. Они покинули пристань и узкими улочками вышли на большую площадь перед одним из храмов, где многолюдная толпа обступила трех молодых офицеров. По знакам различия Амеротк определил, что они из полка Исиды. Решительно протолкавшись вперед, Амеротк схватил офицера за руку, тот собирался оттолкнуть его, но Амеротк показал кольцо.
– Я – Амеротк, главный судья Зала Двух Истин!
Что здесь случилось?
Офицер отошел с ним подальше от остальных, к лавке, в стене которой торчал смоляной факел.
– Вы, я вижу, на самом деле господин Амеротк, поклонился офицер.
– Да, это я, но что случилось?
– Вы будете нужны во дворце, – ответил офицер. – Я и мои спутники возвращаемся в полк. Огромная армия Митанни пересекла Синай. Они угрожают Египту.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Четыре отборные части египетской армии: полки Осириса, Исиды, Гора и Амона-Ра двигались колонной на север по восточному берегу Нила. Каждый полк имел серебряный знак различия и знамя, которые теперь поблекли от туч серо-белой пыли взбитых множеством ног.
Уже две недели армия двигалась на север быстрым маршем. Писцы записывали каждый пройденный «итер», равнявшийся шести с половиной милям. Велся строгий учет провизии и воды, которые распределялись в расчете на «итер». Но, несмотря на такой строгий порядок, людей мучили голод и жажда. Пешие воины бросали завистливые взгляды налево, где флотилия, состоявшая из галер, рассекала воды Нила золочеными носами, вырезанными в виде зверей с оскаленными зубами. На палубах блестели бронзой доспехов воины с полным вооружением. Гребцы по команде мерно работали веслами. Рядом прохаживались офицеры. Ветер стих, и теперь было важно, чтобы суда не отстали от пеших полков, поскольку в своих трюмах они везли воду, оружие и провиант. Ко всему прочему, флот обеспечивал защиту войску с левого фланга.
Воины Митанни преуспели в военной хитрости, разведать об их действиях удавалось немного, и поэтому не исключалась вероятность того, что они уже переправились на правый берег с намерением выйти во фланг египтян. Но ситуация могла оказаться и того хуже. Если верить скудным сведениям, которые удалось добыть, воины Митанни успели захватить военные галеры и направлялись вниз по Нилу, собираясь опустошить прибрежные края.
Однако армия сохраняла боевой дух. С реки доносилась приглушенная воинственная песнь гребцов – грозный вызов невидимому пока врагу:
Песня звучала то громче, то тише. Амеротк шел справа от своей фаланги и тоже жадными глазами смотрел на реку. Сделав маленький глоток из своего запаса воды, он достал из заплечного мешка маленькую палитру и обновил сурьмяные круги вокруг глаз: надежную защиту от ветра и пыли. Он вернул краску на место и устало зашагал дальше.
Немного спасал от солнца белый головной убор, обшитый красной тесьмой – знаком офицерского звания. Но мучило пересохшее горло, и просили отдыха натруженные, покрытые мозолями ноги.
Но, несмотря ни на что, ему приходилось держаться бодро, как надлежало старшему офицеру. На него должны равняться солдаты. Он знал, что те ворчуны из числа новобранцев зорко следят за ним, выискивая признаки усталости и слабости воли в своем знатном начальнике.
– Когда привал, господин офицер? – послышался голос из строя.
– Когда стемнеет, – крикнул в ответ Амеротк. Шагайте веселее! Ходьба укрепляет бедра. Вернетесь в Фивы, женщины ахнут, глядя на вас.
– у меня им будет на что посмотреть, кроме этого, – снова отозвался тот же голос. – Еще немного без женщин, и у меня появится третья нога!
Непристойная реплика вызвала в рядах волну смешков и новые шуточки на тот же счет. Амеротк зашагал бодрее. Над ними, расправив большие крылья, парили стервятники. В войске их называли «фараоновы куры». Они будут терпеливо следовать за длинной колонной, дожидаясь поживы, но солдаты не
