— Спасибо за то, что взял меня с собой.
— Это самое малое, что я мог для тебя сделать, — признался Зефир. — На самом деле ты меня попросила и поступила умно. Если бы Мэнмарк догадался, что это ты…
— И за это, — перебила она его и встряхнула увесистый кошель с монетами, который звякнул, словно соглашаясь.
— Ты заработала каждую копейку. Мадам, за то, что вы совершили, желая мне помочь, я буду вам вечно признателен…
Здесь пролегала единственная железнодорожная колея — кое-где встречались запасные пути, и поезда, подчиняясь правилам, уступали дорогу друг другу по графику. Но Зефир предусмотрительно «усыпал» весь путь взятками, так что на данный момент его поезд был, вероятно, единственным на всей железной дороге. Когда они набрали скорость — машина ускорила дыхание и темп, — он посмотрел сквозь толстое оконное стекло и увидел, как справа от них проплыла надпись, сделанная от руки. «Вы покидаете Летнее Ущелье, — прочитал он, — самый быстрорастущий город между небом и землей».
Забавно, это же надо — такое написать. Зефир немного посмеялся и опять вспомнил:
— Я не был дома с юных лет.
— Я бы с удовольствием повидала Великий Континент, — сообщила девушка-туземка.
Что будет с этим существом? Зефир уже не раз подумывал об этом, но веселое настроение располагало к более приятным мыслям.
Она незаметно спрятала кошель с деньгами.
— Знаешь, почему мы называем реку Драконьей? — спросил он.
— Не знаю, — ответила девушка.
Почему-то он ей не поверил. Впрочем, эта проститутка зарабатывает на жизнь тем, что слушает во все уши, и ему, как старому человеку, ничего другого не остается, как просто поговорить с ней, хотя бы сейчас.
— Да, конечно, вдоль русла реки действительно находят значительные пласты с ископаемыми останками. Кости драконов, их когти и огромные чешуи являются частью истории моего народа. И знаешь ли, мы ведь древняя нация. Возможно, древнейшая в мире. С самого начала мы всегда почитали драконов как богов, а наши правители всегда считались их земными сыновьями и дочерьми.
Молодая особа смотрела на него сияющими изумрудными глазами, приятно и обольстительно улыбаясь.
— Больше всего мне нравится история — не знаю, правда это или нет, — о юном правителе из Пятой Династии. — Зефир невольно устремил взгляд на север — туда, где раскинулись неровные, побитые дождями земли. — Рассказывают, он нашел самку летающего дракона. И кости, и чешуя оказались целыми, как и сердце с селезенкой. А за селезенкой лежали яйца. По меньшей мере два яйца. Правда, в некоторых источниках упоминается, что их было шесть, но только из двух вылупилось потомство. После трех недель лежания на высоком холме, согреваемые солнечным теплом, — и следует добавить, из-за того, что правитель был очень хорошим человеком, — яйца в конце концов проклюнулись. Два малыша-дракончика выползли на белый свет. Это были братья, и они принадлежали ему.
У правителя всегда было много слуг, которые ухаживали за ним. Но он принял мудрое решение. Он не позволил другим заботиться о своих новых друзьях, а стал растить их самостоятельно, своими собственными руками. Правда, одно неосторожное движение лишило его руки, но эта потеря оказалась такой несущественной. Он запретил своим стражникам убивать обидевшего его дракона. И за такую доброту дракон этот и его брат любили правителя всю жизнь.
Зефир помолчал немного, обдумывая, о чем бы еще рассказать.
— Это было нелегкое время для моего великого народа, — рассказывал он. — Варвары бродили по степям и горам, а морские племена совершали набеги на побережье. Но говорят — причем многие свидетельствовали об этом, а не только представители моего народа, — что однорукий правитель появлялся в небе верхом на крылатых чудовищах. Это были громадные звери — стремительные и необыкновенные. Они выдыхали удивительное пламя и были очень сильными, а чтобы утолить свой ненасытный голод, им приходилось съедать по тысяче неприятельских солдат каждый день. Деталь неправдоподобная, сказочная — я всегда так считал. Но сейчас, ознакомившись с научными трудами по физиологии драконов, я понимаю, откуда у них мог взяться такой непомерный аппетит.
Девушка кивала, внимая каждому слову.
— Я был недоверчивым мальчиком и подвергал сомнению историю о воинах-драконах правителя. Великим людям для спасения своей страны не нужны чудовища, полагал я. Но был не прав. Совсем недавно я вдруг осознал свою ошибку. Тогда два чудовища смогли спасти мой народ, а теперь представь, что могли бы сделать в наше время семь драконов… особенно если некоторые из них — самки, способные к воспроизводству, к тому же согласные на спаривание со своими братьями…
Молодая женщина слегка поежилась и долго молчала, не говоря ни слова.
Поезд продолжал движение на запад — колеса стучали, паровоз пыхтел уверенно и непреклонно.
— У нас есть своя история, — тихо произнесла она. — У моего племени, я хотела сказать.
— О драконах? Да, вполне допускаю, что есть.
— С самого детства я слышала рассказы о том, что этот мир прячет тысячи драконов в своей груди, и иногда, время от времени, по причинам, известным только богам, кто-то из них выходит на свет. Полагаю, в этом есть смысл. Если все, что я слышала от людей, — правда, и их яйца могут сохраняться в земле бесконечно долго…
Что ж, если от каждой плодоносной самки в результате эрозии почвы на поверхность всякий раз будет выходить хотя бы по одному яйцу. Да, вполне разумное объяснение.
— Такие высвободившиеся драконы умирают от одиночества — всегда. — Она произнесла эти слова с такой грустью, словно сама что-то знала об этих душевных страданиях. — Они убивают и сжигают все вокруг из-за тоски по себе подобным, а потом улетают слишком высоко, чтобы покончить с собственными несчастными жизнями, — вот почему эти драконы не возвращаются в наш мир.
— Это очень распространенная история, — заверил ее Зефир. — Чуть ли не в каждом уголке мира рассказывают подобные сказки.
— Но в моей истории есть то, чего нет у других, — словно оправдываясь, произнесла она.
— Неужели?
— И много чего, — заверила она.
Довольно долго они оба молчали. Молодой женщине говорить больше не хотелось, а Зефир был не в том настроении, чтобы забивать себе голову сказаниями всяких племен. Он уставился в другое окно, в сторону пустынного юга, как вдруг откуда-то спереди донесся глухой звук «ба-бах» — это взорвался мощный заряд динамита. Мгновенно заскрежетали тормоза, небольшой состав закачался, задрожал и едва не сошел с рельсов, внезапно утративших свою надежность.
Молодую женщину сбросило с места, как и Зефира.
Он первым поднялся на ноги и услышал выстрелы — они доносились из бронированного вагона. Еще раз взглянул на юг, ничего не увидел, затем присел на корточки и посмотрел в другую сторону. К ним приближалась одинокая пешая фигура. Имея при себе ружье, идущий и не думал стрелять. Человек твердым шагом шел по чахлой траве, не прячась от огня, который открыли наемники. Пули градом летели в него, но ему все было нипочем — при каждом попадании лишь сыпались искры и стоял пронзительный звон. И тут Зефир понял: на нападающем — броня из драконьей чешуи. Умея ценить детали и частности, он сразу же обратил внимание на то, что этот человек удосужился еще и ткань натянуть между руками и грудью, будто крылья, а на маске, за которой скрывалось лицо, были нарисованы огромные злобные глаза на редкость свирепого дракона.
7
Именно этим Барроу занимался во время войны. В составе элитного взвода он, бывало, втискивался в
