Он не произносил ни слова, но каждый раз пытался спрятаться за огромным томом, который выглядел так, будто долгие годы хранился в сыром подвале. На самом деле все книги в той комнате производили именно такое впечатление. В любом случае к концу первого месяца службы я обустроила окружающее меня пространство настолько комфортно, насколько только могла, и более-менее привыкла к странной, непонятной мне атмосфере, господствующей в доме. Но попытка обуздать мое любопытство — от которого, как говорила моя покойная матушка, кошка сдохла — потерпела сокрушительное поражение, и это не давало мне покоя.
Например, он никогда не разрешал мне заходить в свою спальню или переставлять книги в этой ужасной комнате, где он проводил почти все свое свободное время.
Поэтому я еще раз тщательно осмотрела весь дом и пришла к выводу, что мистер Акрудал живет здесь очень давно.
Я нашла газеты, датированные 1870 годом, в которых было объявлено об отречении от престола Наполеона III. Шкафы были просто переполнены всевозможными периодическими изданиями, некоторые, казалось, даже ни разу не открывали, в других зияли прямоугольные отверстия, на месте вырезанных когда-то абзацев или целых статей. В недрах одного из шкафов я обнаружила книги в скромных простых переплетах, без указания имен авторов и названий; сами тексты были написаны на незнакомых мне иностранных языках, прочитать их мне было бы не под силу и через тысячу лет.
Я уже собиралась поставить одну из книг на место, как вдруг заметила, что из нее выскользнул лист бумаги, вложенный между страницами. Испугавшись, что это могла быть закладка, я поспешно подняла его, но, к своему удивлению, обнаружила написанное от руки письмо, к счастью на английском языке.
Прошу вас, сэр, поверить мне, как правило, не в моих привычках совать нос в корреспонденцию других людей; моя мать воспитала меня должным образом. Но когда вас снедает любопытство и вы отчаянно желаете знать, кто — или что — ваш хозяин, вы были бы святым — к сожалению, этого нельзя сказать обо мне, — если бы не прочитали пары строк, торопливо написанных на листе бумаги.
Я помню каждое слово.
Вот и все. Я вложила листок обратно в книгу и поставила ее на место. Взяв себя в руки и успокоившись, я решила хорошенько все обдумать. Когда я была ребенком, мой отец несколько раз пытался следовать практике «абсолютного воздержания», что означало ни в каком виде не употреблять спиртное. В действительности его благих намерений хватало примерно на две недели.
Но я никогда не слышала, чтобы выпивку называли «основной питательной жидкостью» — хотя отец, может быть, только так и думал, — и, конечно, не сталкивалась с мнением, что отказ от спиртного приведет к старению тела. Всегда думала, что происходит с точностью до наоборот.
И диета моего работодателя главным образом состояла из употребления крови и тухлого мяса. Я всегда считала, что единственной питательной пищей, которую он когда-либо ел, была кровяная колбаса, употребляемая по утрам. Но в последнее время он отказался от прежнего завтрака.
Кровь!
Могло показаться, что моему хозяину, для того чтобы поддерживать себя в хорошей форме, следует употреблять кровь в том или ином виде. Но судя по письму мистера X., он не получал ее в необходимом количестве — или качестве.
Да, сэр, я видела немало фильмов ужасов, и у меня в голове закономерно возник вопрос: кто не может существовать без кровавой диеты? Ответ нашелся моментально.
Вампир.
Бесполезно было называть себя глупой выдумщицей, снова и снова повторяя, что вампиров не существует, поскольку мой охваченный кровавой агонией разум услужливо подбросил мне следующий вопрос: откуда ты знаешь, что их нет? И я вспомнила его длинные клыки… Внезапно разыгравшееся воображение нарисовало невероятную картину, наполненную цветом, звуками и прикосновениями: одной огромной рукой он с силой удерживал меня, другой разрывал ворот платья, обнажая мою нежную шею, его горячее зловонное дыхание коснулось кожи… внезапно острая боль пронзила мое тело, и я, словно девственница в первую брачную ночь, испуганная, судорожно глотающая воздух, вся затрепетала от восторга.
— Мы подсчитали на днях, — сказал однажды мистер Редвинг, заломив набок свою соломенную шляпу, — что твой хозяин, должно быть, съел тухлого фарша в несколько раз больше, чем весит он сам. Ест ли он какие-нибудь овощи? Или салат?
Я совершенно не умею лгать, поэтому только покачала головой.
— Думаешь, нет… Моя жена говорит, что, если употреблять в пищу одно мясо, и больше ничего, так недолго и до цинги. Это как раз произошло с моряками Нельсона. Надеюсь, о себе ты заботишься лучше, дорогуша.
— Конечно, я ем много фруктов и салата. Но неужели это правда про цингу?
— Не сомневайся. Спросите у любого доктора. Каждому необходима сбалансированная диета.
По прошествии трех дней я пришла к выводу, что сама мысль о том, что мистер Акрудал — вампир, смехотворна и не выдерживает никакой критики. Или, по крайней мере, постаралась себя в этом убедить, что, в принципе, одно и то же. Но на некоторые неоспоримые факты нельзя было просто закрыть глаза: во-первых, странная диета моего хозяина, а во-вторых, бесспорно, письмо, которое, для собственного спокойствия, я никогда не должна была читать.
Теперь же обрывки сведений, полученные от мистера Редвинга, попав на благодатную почву, породили массу догадок, выдвинув на первый план самую невероятную и фантастическую. Если белковая диета в подавляющем большинстве случаев приводит к цинге, а значит, к смерти, мистер Акрудал должен был давно умереть. Но если задуматься о состоянии здоровья моего хозяина в целом, единственным разумным ответом было бы — мистер Акрудал вполне здоров.
Насколько я знала, он не занимался никакими физическими упражнениями, не считая его передвижений из кабинета в спальню, а временами посещений ванной комнаты. По-видимому, там он принимал ванну, хотя я была готова поклясться чем угодно, он никогда не купался и не брился, лицо его всегда оставалось гладким.
Я прожила в доме уже более трех месяцев, когда внезапно появилась Дженис.
Она возникла на пороге парадного входа, открыв дверь, по-видимому, своим собственным ключом. Симпатичный, самоуверенный подросток — так, по крайней мере, она выглядела, — одетый в белый свитер в красную полоску и вытертые джинсы. Черные растрепанные волосы, густые брови и черные, сверкающие голубыми всполохами глаза. На обаятельном, немного скуластом лице играла едва уловимая насмешливая улыбка, а красивая белая кожа указывала на отменное здоровье девушки. Внимание привлекли ее руки: мягкие, правильной формы, с тонкими длинными пальцами. Когда она заговорила, голос звучал немного хрипло и явно проступали нотки иностранного акцента.
— Привет. Только не говорите мне, что вы новая кухарка и помощница по дому! Я Дженис, в некотором роде племянница этого старого затворника.
Я ответила:
— Рада познакомиться с вами, мисс. В течение трех последних месяцев я работаю экономкой в доме мистера Акрудала. Я сообщу вашему дяде, что вы приехали.
Она рассмеялась, как давно в этом ужасном доме не звучал мелодичный, согревающий душу смех, и покачала головой, так что ее темные волосы, подхваченные ветром, рассыпались по плечам.
— Не надо. Я хочу устроить сюрприз этому старикашке.
И пока я сердито хмурилась, потому что сама никогда не произносила ругательных слов, не говоря уже
