— Потому что надеетесь найти его? — недоверчиво спросила она.
— Конечно, надеюсь. Вы гоняетесь за ним по морям и мечтаете всадить нож ему в сердце, если встретите его на улице. Столько растрачено сил и страсти. Но вы и близко к нему не подберетесь. Он никогда не сходит на берег один, без охраны. Он очень осторожен и осмотрителен, а телохранителей выбирает из числа тех, кто помогал ему творить ужасные злодеяния, кто причастен к его преступлениям. Стоит вам подойти к нему, как вас схватят и повесят. И вы ничего не достигнете.
Ред растерянно посмотрела на него, потом, понурившись, кивнула.
— Выходит, я была права. Единственная моя надежда — оставаться пиратом.
— Вы не правы. Это не единственная ваша надежда.
— Я права. Ничего другого мне не остается.
— Вы упрямы, как все ирландцы, и вам, похоже, нравится быть мученицей.
— Не собираюсь.
— Тогда поверьте в будущее.
Он наклонился и схватил ее за плечи.
— Леди Фотерингтон умерла, как и мужчина, которому она вас продала. Да, вам нельзя домой, да я бы и не предложил возвращаться в Ирландию. Там вас ждут только горе и боль. Но вы можете начать жизнь заново.
— И где же тогда будет мой дом? — спросила она. — Дом, в котором я снова смогу быть посудомойкой?
— Иногда жизнь предлагает и кое — что побольше. Намного больше.
— Вам, может быть, и предлагает, — уныло вздохнула Ред. — Но не мне.
— Возможности есть у всех. Мы живем теперь в новом мире.
— Мир новый, но хозяева в нем прежние.
Логан решительно покачал головой.
— В новый мир королевские эдикты доходят нескоро — путь через море долгий. Да и король — иностранец в английских законах разбирается не очень хорошо.
— Нет, новая жизнь не для меня. Я никогда не смогу забыть… Да и не хочу.
— Думаете, я забыл? — Логан даже повысил голос. — Но я научился ждать. И вы должны научиться, — сухо добавил Он. — А ваши гнев и ненависть, сколь бы праведны они ни были, никак не помогут в отмщении, пока мы сидим здесь, на этом острове и ждем милости от… — Логан хотел сказать «от судьбы», но вспомнил про затонувший корабль и воздержался, — от фортуны.
Ред промолчала.
— Поймите же, вы сами позволяете ему грабить вас. Он отбирает у вас жизнь, день за днем. Он погубил вашу семью, а теперь…
Она нахмурилась.
— А теперь отнимает у вас жизнь, — мягко закончил Логан.
Ред пожала плечами:
— У меня нет жизни. Я давно умерла. Еще в тот день на поле битвы. И с тех пор пребываю в чистилище.
— Предположим, я поклянусь, что выслежу его и убью. Что тогда?
Она посмотрела на него с нескрываемым пренебрежением.
— Позвольте напомнить, что в день, когда мы встретились, вы перевозили сокровище и ни о чем ином, как о прибыли, не думали. Вы даже мер предосторожности не приняли.
— Да, так оно и было, — согласился Логан. — Но это не значит, что я забыл про Блэра Кольма. Я не хочу, чтобы он просто умер. Хочу, чтобы он умер, зная, что я выжил и добился успеха. В этом я вижу истинную месть.
— Мы такие разные, — задумчиво сказала Ред.
— Да. Вы ведь хотите быть мученицей.
— Не хочу!
— Тогда задумайтесь, что вы делаете и что хотите делать.
Она поднялась, обняла служивший угловым столбом ствол пальмы и устремила взгляд в темноту, которую рассеивал только свет луны.
— Знаете, когда я думаю о нем, все остальное меркнет.
— Тогда и ваши кошмары никогда не закончатся, а если погибнете, гоняться за Кольмом придется другому, — предупредил Логан. — Скажите, Брендан так же одержим местью, как и вы?
Ред бросила на него сердитый взгляд.
— Конечно.
— Разве ему не хочется попробовать иной, свободной жизни?
— Его продали в услужение вместе со мной. У нас одна цель — отомстить Кольму.
— По — моему, ваш кузен предпочел бы такой вариант отмщения, при котором можно остаться в живых.
Она сверкнула глазами.
— Мне очень жаль, лэрд Хаггерти, что я потревожила ваш сон. Примите мои извинения.
— Ничего.
— А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое, и я оставлю в покое вас.
— Оставить вас в покое? Да разве такое возможно? О каком покое можно говорить, когда вы постоянно придираетесь и ищете повода для ссоры? Когда вы бесконечно с кем — то воюете?
— В таком случае позвольте мне воевать одной. И в мыслях, и в жизни. Вам ведь есть о чем помечтать, не так ли? О ваших богатствах, о вашей Кассандре.
— Почему вы все время цепляетесь за нее? — спросил он, изо всех сил стараясь не злиться.
— Потому что… потому что вы ясно дали понять, что всему прочему предпочитаете покой и превыше всего цените достойную жизнь.
— Господи, охрани меня от глупцов и женщин! — воскликнул, не сдержавшись, Логан.
— Ну вот! Теперь все ясно! Будь вы одержимы местью, это называлось бы праведным мужским гневом. Но когда о мести говорю я, вы сразу упрекаете меня в том, что я женщина, да вдобавок еще и дура!
— Я лишь хотел сказать, что в данном случае вы ведете себя как глупая женщина. Вы — Дон Кихот. Вы сражаетесь с мельницами и притворяетесь пиратом. И почему вы полагаете, что ходить под черным флагом и нападать на мирные торговые суда благороднее, чем вести достойную жизнь и пытаться восстановить справедливость законным образом?
— Потому что у вас есть выбор! — выкрикнула Ред. Логан глубоко вдохнул и попытался успокоиться.
Здесь, на пустынном острове, в темной хижине, до размеров которой съежился, казалось, весь мир, он понял вдруг, что она права.
— Простите. — Он шагнул к ней и взял за руки. — Вы делали то, что было нужно и когда было нужно. Но теперь в моих силах изменить грядущее. Понимаете?
— Нет, — упрямо буркнула она.
— Вы уже хлебнули бродячей жизни. С вас хватит. В скором времени я буду если не богат, то вполне обеспечен. У меня есть титул, есть земля. Я могу помочь вам начать новую жизнь.
— Хотите направить меня на праведный путь? — усмехнулась Ред.
— Бобби, жить можно по — разному.
— Нет, — улыбнулась она, словно и не заметив, как нежно прозвучало в его устах имя, которым называл ее только Брендан. — В нашем мире есть только два пути.
Море и суша. Я живу в мире без притворства и обмана. Ваш же полон лжи и двуличности.
— И это говорите вы?
— Моя игра нисколько не хуже тех, в которые ежедневно играете вы.
Логан покачал головой:
— Вы самая упрямая, самая твердолобая женщина из всех, которых я встречал.
