Другие заряды скользнули по поверхности крыши и рассеялись о защитный экран корабля. Раздался удар, как щелчок кнута и вспышка, метнувшая на крышу черные тени. Защитный фильтр шлема спас глаза Ковача, но озон глубоко обжег его горло, так что он даже засомневался, сможет ли кто-нибудь слышать отдаваемые им приказы.
— Дельта шесть, сними этот…
Не успел никто из взвода тяжелых орудий, или взвода дельта ответить, как капрал Сенкевич распласталась на крыше и выстрелила из переносного плазменного комплекса.
Комплекс представлял собой трубу в метр длиной с трехзарядным магазином, в котором находились миниатюрные термоядерные заряды. Дробинки из дейтерия управлялись лазерным лучом, который и работал как взрыватель.
Грохот разлетающихся плазменных струй оказался непривычно громким и резким даже для уха, привыкшего к близким разрывам. В радиусе взрыва мгновенно сдетонировали все приготовленные боеприпасы, находившиеся на сторожевой башне и рядом с ней. Ударную волну, пронесшуюся над однообразными бурыми крышами бараков, можно было сравнить разве что с землетрясением.
— Занять позиции, — приказал Ковач, озираясь вокруг в надежде, что его люди не превратились еще в неуправляемое стадо. Из-за «Бонни Паркера» он видел только половину поля боя. Возможно, что десантники, выпрыгнувшие из противоположного люка уже мертвы…
— Вперед, десант! Вперед! — закричал он, разыскивая лестницу, по которой можно было забраться на крышу здания.
— Огонь по пролому! — предупредили саперы первого взвода, установившие заряды на краю плоской крыши.
Ближайшие десантники — за исключением штурмового отделения в полном боевом обмундировании — повалились на крышу лицом вниз. Все остальные отвернулись.
— Огонь по пролому! — эхом отозвался командир третьего взвода с другой стороны крыши. Похоже, что там пока все в порядке.
Установленные заряды сдетонировали с ужасающим треском, воздействовавшим больше на зрение, чем на слух. Каждый заряд представлял собой липкую полоску, содержавшую нить из взрывчатого вещества PDM — скорость распространения которого в области горения сравнима со скоростью света. Заряд был столь мощным, что вызывал значительные разрушения уже за два метра от цели, а при соприкосновении результат был поистине чудовищен.
Прямоугольный кусок крыши размером с дверь исчез внутри проема. Десантники в боевых скафандрах, защищавших от острых стекловидных игл полиборэйта, пронзительно закричав и закрутившись при взрыве, броском пересекли открытое пространство, ведя непрерывный огонь из автоматических винтовок. Цели намечали датчики, установленные в их шлемах; иногда их нервная система давала осечку, и они нажимали на курок без сигнала. Хорькам было над чем призадуматься.
Такие же взрывы, слегка ослабленные завыванием подъемных двигателей «Бонни Паркера», раздались и с противоположной стороны.
— Альфа готова! — доложил по командному каналу первый взвод. Ковач уже увидел десантников, готовых броситься в образовавшийся проем.
— Бета готова! — Два отделения второго взвода под командованием лейтенанта, согласно плану операции, должны были перекрыть все выходы из здания, чтобы хорьки не прорвались к беззащитным пленникам и не устроили кровавую расправу.
— Каппа готова! — сообщил командир третьего взвода — это его саперы взорвали проломы.
— Дельта готова! — Это сообщил взвод тяжелых орудий.
Тяжелые плазменные пушки на трехногих лафетах появились с каждой стороне крыши. Одно орудие вело огонь, поддерживая штурмующие подразделения.
— Гамма готова! — сообщил сержант Брэдли, ухмыляясь, с верхней площадки лестницы, где они с Сенкевич и парой оставшихся отделений второго взвода поджидали капитана.
— ВСЕ ВПЕРЕД!!! — приказал Ковач, запрыгнув на площадку.
За мгновение до этого Брэдли полосковым зарядом высадил ведущую на лестницу дверь.
Три штурмовых отделения второго взвода поливали огнем все открытое пространство. Ответный выстрел или рикошет выбил тучу искр из керамической брони десантного скафандра капитана. Он зашатался, но устоял на ногах. Два его помощника, согнувшись, поволокли вниз свои громоздкие и тяжелые устройства.
— К черту все это! — заорал капитан на Сенкевич, заметив что та повесила плазменную пушку на плечо, и поднял ее автоматическое ружье.
— А, иди ты… — огрызнулась, явно отказываясь выполнить прямой приказ командира…
Ковач уже проскочил внутрь, и она была теперь прямо за ним. Воздух был наполнен пылью и газами, образовавшимися при взрыве, но на фоне мускусного зловония и запаха человеческих испражнений, шедшего изнутри, это почти не ощущалось.
Конечно, командир роты, вполне мог остаться на крыше, вместо того чтобы со своими солдатами нырнуть в здание, где он наверняка бы не смог взаимодействовать с подразделениями и главным командным пунктом на орбите.
Звание давало ему право на это, но за двенадцать лет службы Ковач пользовался только одним правом; оказаться на том участке, где смог убить побольше хорьков.
Ступеньки лестницы были очень крутыми и узкими, рассчитанными на короткие конечности хорьков. Увешанный железками десантник, двигавшийся впереди Ковача, свалился в коридор, но судя по всему хорьков там не было, так как никто не спешил воспользоваться очевидным преимуществом.
Мертвых хорьков, правда, валялось штук шесть — огонь автоматических винтовок застал их врасплох и не оставил никаких шансов. Одно покрытое шерстью тело еще продолжало извиваться в предсмертной агонии. Рефлекс или осознанное намерение заставили тварь из последних сил впиться зубами в ботинок десантника, наступившего ему на морду с намерением размозжить череп.
Короткая лестница упиралась в коридор, по обе стороны отгороженный проволочной сеткой. Проволока была самой обычной — из такой делают загоны для свиней. Безусловно, пленников здесь держали очень недолго. Вольер слева был пуст.
Справа в загоне находилось примерно четыре десятка человек, от страха жавшихся в углу.
Все пленники совершенно голые, если не считать толстого слоя засохших испражнений, так что какого они пола невозможно было определить даже после того, как они начали радостно кричать, приветствуя десантников. В одном углу клетки было проделано сточное отверстие, но рабы, сидевшие здесь не один год, были слишком запуганы, для того чтобы пользоваться стоком. Судя по всему, хорьки совершенно не заботились о пленниках.
Ковачу сейчас тоже было не до них.
— Найти лестницу вниз, — выкрикнул он, когда что-то дернуло его за руку и он резко развернулся, и ствол его ружья резко взметнулся вверх. Он нанес по противнику резкий удар…
К его удивлению, это оказался не хорек, а женщина с каштановыми волосами. Она просунула руку сквозь ячейки сетки, которая и спасла ее от страшного удара разъяренного десантника.
— Черт! — грозно прорычал Ковач, возмущенный допущенной ошибкой.
— Пожалуйста, — горячо взмолилась женщина с уверенностью, заставившей ее приблизиться к фигуре в скафандре, несмотря на охвативший рабов панический страх. — Мой брат, Олтон Диннин — не доверяйте ему. Ради всего святого — НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ЕМУ!
— Убежище хорьков! — сообщил один из бойцов, добравшихся до конца коридора, где за сеткой огромных клеток виднелась дверь. — Черт, пустое.
— Осторожно… — сказал Ковач, ринувшись к ним. Брэдли и Сенкевич шли следом.
Халианин, неожиданно выпрыгнувший из «пустой» комнаты, и был именно то, о чем попытался предупредить бойцов умудренный опытом командир.
Десантники от неожиданности закричали. Их у двери было четверо — все из штурмового группы, закованные в сверхпрочную броню. Хорек был без оружия — только в передних лапах зажаты два ножа. Их лезвия сверкнули у керамической брони — и вошли в стык между пластинами.
Два десантника рухнули и в ту же секунду сержант Брэдли выстрелил. Хорек, уже было занесший
