мы не научимся правильно понимать Его сущность.
На груди Дерира перекрещивались четыре шнура, скрепленные древним медальоном, передававшимся в его семье из поколения в поколение со времен Основателей. Предназначение его давно уже было забыто, но благодаря древнему происхождению медальон глубоко почитался.
— Возможно, ты прав, — отозвался Адми, глава высшей касты до конца года, — не следует действовать опрометчиво, а не то придется об этом пожалеть.
— Дело еще и в том, — заговорил Газили, считавшийся самым удачливым из наивысшей касты, поскольку у него родилось семеро детей, — что мы принадлежим Дурге. У Дурги множество Лиц, и будем надеяться, что Она станет обращать к нам лишь самые благосклонные из них, ибо Она не прощает грехов. — Все присутствующие представители наивысшей касты кивнули, а писец храма Аджны склонил голову, зная, что ему не подобает говорить иначе, как отвечая на вопросы.
— Повтори-ка еще раз, что этот Бог, этот Хордер, сказал о своем происхождении, — спросил Мутали, подняв свою седую голову и оглядывая собрание.
— Он сказал, что прибыл от имени Флота, — ответил писец.
— Флот, — задумчиво проговорил Мутали, — если б мы знали это слово, то понимали бы, с чем имеем дело. Он взглянул на остальных, и все неторопливо кивнули в знак согласия.
— Флот означает «быстрый», — осмелился вставить писец.
— Да, значит, этот Бог пришел от Быстроты, — сказал Адми. — Быстрота. Странный Атрибут. И притом весьма выразительный.
Он приблизился к алтарю у двери, простерся ниц и стал творить молитвы, ибо даже представителям наивысшей касты предписаны Бесконечные Молитвы, которые надлежит петь всю жизнь.
— Флот. Быстрота. Скорость, — произнося эти слова, Дерир загнул три из семи своих пальцев. — Какой из Богов выбрал бы эти Атрибуты для своего Воплощения? Это совсем не то, чего мы ожидали.
— Промысел Божий предугадать невозможно, — заметил Мутали, — ожидать от Богов что-то определенное, значит, чтить Их не так, как надлежит чтить Богов.
Все присутствующие выразили согласие.
— Когда Они собирались вернуться? — спросил Газили. — К этому моменту мы должны подготовить встречу.
— Незадолго до захода солнца, — ответил писец. — Они будут говорить с вами.
Представители высшей касты пребывали в куда большей тревоге, чем им хотелось бы признать. Один из присутствующих поднялся, приблизился к алтарю и присоединился к Адми. Заунывный напев Бесконечных Молитв наполнял теперь комнату.
— Заход солнца приближается, — объявил из дальнего конца комнаты самый молодой из собравшихся, юноша хрупкого сложения по имени Тэло. — Что мы должны делать?
— Готовиться, — ответил Безин. — Нам оказывает честь Бог, Который есть Флот, и мы должны выказать свое понимание и свою признательность.
— На сколько это не оскорбит Дургу, — напомнил Газили. — Это место принадлежит Ей, а мы — Ее народ и обязаны чтить Ее прежде всех прочих Богов. Она — Мать всего сущего.
Вся наивысшая каста вновь выразила единодушное согласие, вскинув руки в ритуальном жесте понимания и одобрения. На писца никто не обращал внимания, пока наконец снова не заговорил Безин:
— Надо послать за жрецами. Мы нуждаемся в их руководстве, — он говорил решительно, и вся Дурга будет вечно чтить его память за эту настойчивость. Без того озарения, которое позволяет жрецам вести людей по пути истинному, мы могли бы принять ошибочное решение и навечно лишились бы милости Дурги во всех Ее Проявлениях.
— Ты, писец, — еще раз обратился к писцу Адми. Лицо его выражало безграничную решимость, ибо Адми был уверен, что настал момент, когда люди Дурги получат возможность проявить свою преданность Богине, — ты отправишься и обойдешь все храмы, ты призовешь жрецов говорить с нами, ибо они, конечно, больше знают об этих посланцах, об этом Командире Хордере, чем мы. Мы, представители наивысшей касты, храним знания своего народа, но именно жрецы делают нас ближе к Богам.
Писец поклонился до земли и заспешил в путь — сперва к своему собственному храму, самому большому из посвященных Аджне, затем к храму Зиви, где статуи демонов охраняют пути к алтарям, затем к храму Закти, еще одного воплощения Зиви, построенному на том же древнем фундаменте, что и самый первый из храмов Закти и считающемуся храмом величайшего могущества, уступающим лишь монументальному храму Дурги и всех Ее Форм. В каждом храме он обращался к жрецам наивысшего ранга и наибольшей мудрости и рассказывал о том, что ему довелось узнать. И вот за час до захода солнца к представителям наивысшей касты прибыли не меньше двадцати четырех жрецов.
— У нас мало времени, — сказал Адми, указывая на тени, начинавшие заполнять Кел. Многие улицы уже сделались темны, как ночью. — Посланцы скоро вернутся, а мы все еще не знаем, что Им нужно.
— Сказано, что Боги будут посылать от Ганги к нам свой Воплощения, дабы направлять на путь истинный, — сказал Его Преподобие жрец Янезы, Бога знания. Голова этого Бога даже обезображена переполняющими ее знаниями. — Это подтверждается множеством Писаний.
— Янеза могуч знаниями, — сказал жрец Энгри, ризы которого были расписаны сценами подвигов этого Бога. — Янеза более могуч знаниями, чем все остальные, но Он не способен читать в сердцах людей, подобно Энгри, ибо в Энгри больше человеческого, чем в Янезе. Поэтому нам также надлежит обратиться за руководством к Энгри.
— Но они не люди, — Адми были неприятны пререкания жрецов, хотя ему не раз уже доводилось их слышать. — Эти Посланцы — Воплощения Богов.
— Но мы-то люди, — упрямо произнес жрец Энгри. — Нам нужна Его помощь в общении с этими необычными Существами.
— Надо помнить, — сказал важный жрец Закти, — что Дурга недостижима для человека, и с подобающей серьезностью следует относиться к тем обстоятельствам, которые привели к нам эти Воплощения. Мы так долго оставались в одиночестве. Не может быть, чтобы Их привело к нам что-либо кроме новой великой битвы Богов.
В ответ раздался гул множества голосов. Сбивающие с толку речи жрецов очень раздражали Адми.
— Мой долг — относиться ко всему этому с подозрением, — провозгласил он наконец. — Покуда я являюсь главой высшей касты, я обязан не терять головы, невзирая ни на какие провокации.
— Откровенно говоря, ты даже не понимаешь, что играешь с огнем, Адми, — жрец Еймея одарил его хмурым взглядом. Мы в Келе. Все служители Еймея хорошо знают, что наш Бог служит Дурге во всех Ее Формах, как и подобает каждому Богу. Еймей позаботится, чтобы мы неукоснительно следовали заповедям Дурги, покуда в своих решениях мы полагаемся на Него.
— И что ты всем этим хочешь сказать? — Адми сложил руки на груди.
— Я хочу лишь напомнить, что каждый из нас в ответе не только перед всем народом Дурги, но также и перед Еймеем и Матерью всего сущего. Эти Воплощения, какому бы Богу Они ни принадлежали, второстепенны по сравнению с самою Дургой. — Он опустил глаза. — Дурга создала Закти, как своего Сына и своего Возлюбленного. Она создала Еймея, чтобы судить людей. Все Боги — Ее дети, а мы — дети Богов.
— И что из того? — спросил Адми, видя, что его непонимание разделяют и остальные присутствующие.
Жрец многозначительно пожал плечами:
— Если мы не служим Дурге, то, таким образом, не сможем служить и Другим.
Писец храма Аджны, которому было ведено остаться в комнате, смотрел на улицу сквозь наибольшее из двух ее окон, обернулся и поклонился представителям наивысшей касты и жрецам.
— Закат вот-вот начнется, и Посланцы возвращаются, — сообщил он.
— Надо идти им навстречу, — в голосе Адми прозвучало больше покорности неизбежному нежели радости.
— Слушайте, что Он скажет, — произнес жрец Янезы, — слушайте и учитесь.
Направляясь к выходу, чтобы встретить у ворот города посетителей, прибывших от имени Флота, собравшиеся продолжали высказывать различные предположения по поводу происходящего.
