лодки.
— По показаниям нашей аппаратуры, этого понять невозможно. Вам надо было попробовать обследовать дно с помощью своего чудо-диска, — усмехнулся офицер.
Хорст посмотрел на Зигрун. Та отошла в самый темный угол отсека и замерла, уставившись полуприкрытыми глазами в палубу. Группенфюрер обвел взглядом всех присутствующих в центральном посту и поднес палец к губам. Не успел он повернуться снова в сторону медиума, как вдруг она, странно всхлипнув, пала на колени. Еще мгновение, и в центре отсека возникло нечто. Все отшатнулись в стороны. Из безликой и бесформенной, невесть откуда возникшей полупрозрачной субстанции на наших глазах быстро сформировалась плотная человеческая фигура. Спустя минуту, в течение которой все в отсеке находились в состоянии оцепенения, на месте безликой маски над плечами стали проступать человеческие черты. Белыми глазами альбиноса существо в человеческом обличье осмотрело отсек. Кожа его была влажной, матросская одежда мокрыми складками прилипла к телу. Гюнтер хлопнул рукой по кобуре. Незнакомец быстро повернул в сторону командира лодки голову, и Прин, сбитый с ног невидимой силой, отлетел к ближайшей переборке, после чего рухнул на пол и больше не подавал признаков жизни. Его помощник кинулся к нему, чтобы помочь, но и его постигла та же участь. Успев сделать лишь шаг, он тоже был опрокинут на палубу неведомой силой. Все в отсеке, в том числе и я, затаили дыхание. Я представления не имел, с кем или с чем мы столкнулись.
— Убирайтесь отсюда. Освободите фарватер, и никто не пострадает. — Металлический голос незнакомца больно резанул по ушам. Своими бесцветными глазами он уставился на меня.
— Кто вы? — не удержался я от вопроса.
Незнакомец некоторое время, словно раздумывая, продолжал смотреть мне в глаза. Наконец он снова заговорил:
— Мы те, кто делит с вами эту планету уже тысячу лет. Вам принадлежит суша, нам глубины океанов. Там, где мы властвуем, вам места нет. Уходите!
— Я видел, как ваш… человек поднялся несколько дней назад на поверхность и вышел на сушу. Это беспокоит меня, — рискнул продолжить я.
— Вы собираетесь открыть Портал и достичь Шумера. Мы должны знать, чем закончится ваша встреча с шумерянами. Ее итог может повлиять на историю Земли. Наш представитель отправится с вами, но даже не пытайся выяснить, кто из экипажа принадлежит нам. Это бесполезно.
— А что случилось с тем, чей образ он забрал себе?
— Он мертв. И вам придется смириться с этим. — С этими словами незнакомец рухнул на палубу и… исчез, словно и не было его вовсе. Только белый, как бумага, штурман, вжавшийся в переборку рядом со мной, продолжал смотреть немигающим взглядом на то место, где только что находился «альбинос». Я склонился над Прином и его помощником. К счастью, они были живы. Гюнтер с трудом сел и посмотрел на меня:
— Дьявол, с чем мы тут играем?! С тебя пиво, фон Рейн. Иначе в следующий раз я пошлю всех вас к чертям с вашей Атлантидой.
Я рассмеялся и помог Гюнтеру встать. Хорст протянул руку его помощнику. Когда лодка поднялась на поверхность, Прину доложили, что рельеф дна озера меняется. «Подводный холм» уходил в сторону туннеля, ведущего к открытым океанским водам.
Через час после происшествия мы собрались в пещере Зигрун. Хорст задумчиво ходил из угла в угол.
— Я даже не знаю, что предположить. Мне приходилось слышать легенды и мифы о подводном мире и народе, его населяющем, но уж слишком все это неправдоподобно. Эрик, неужели в библиотеке атлантов ничего нет по этому поводу? — остановился он передо мной.
— Нет. Если верить «альбиносу», то и не может быть. Они появились на планете сравнительно недавно. Атланты к тому времени уже стали героями мифов и легенд, — вздохнул я. — Это новая и неизвестная для нас величина. Другая цивилизация у нас под носом. Просто поразительно. Будем докладывать «наверх»?
— Нам могут не поверить, Эрик. Это невероятно. Невероятнее, чем наши сношения с Шумером. Высокоразвитая цивилизация под боком у человечества. Без прямых доказательств, которых у нас нет. Гиммлер подумает, что мы тут начинаем тихо сходить с ума.
Я отказался от алкоголя, предложенного Лоттой. Меня занимала мысль о том, кто из будущего экипажа «Молоха» уже не является человеком в привычном понимании этого слова. Почему «альбинос» уверен, что представитель его народа однозначно войдет в состав экспедиции? Исподтишка я посмотрел на всех присутствующих — Хорста, Зигрун, Марию Орич. Может быть, это уже кто-то из них? Мой взгляд остановился на Марии. С момента прибытия в Новый Берлин она избегала общения со мной, в основном общаясь с Зигрун, Хорстом и изредка с Магдаленой. Может быть, Мария? Но она держится особняком еще с момента прибытия, а таинственный пловец вышел из воды всего лишь несколько дней назад. Хорст нисколько не изменился. Поломав голову еще некоторое время, я решил, что рано или поздно разведчик подводной цивилизации выдаст себя чем-либо. Мне лишь необходимо набраться терпения и внимательно следить за происходящими вокруг событиями.
К полуночи мы разошлись. О событиях дня Хорст решил никому не докладывать и возложил на меня обязанность переговорить по этому поводу с Гюнтером Прином.
— Дьявол, Эрик! У меня у самого нет желания с кем-либо обсуждать то, что мы видели. Я вообще иногда жалею, что дал согласие участвовать в освоении Антарктиды. — Мы с Прином сидели в его номере жилого корпуса для моряков и потягивали сладковатый ямайский ром. — Все это так необычно и настолько превосходит возможности моего воображения, что иногда мне кажется, что все это затянувшийся сон.
Я молчал.
— Но если это не сон… Представляешь, мы на своих суденышках шныряем туда-сюда, воюем, а они где-то там, в глубине, живут и посмеиваются над нашими жалкими потугами стать властелинами морей и океанов. «Альбиносы», судя по всему, далеко обогнали нас по части технологических фокусов. Стоит им только захотеть… Почему же они не пытаются продемонстрировать нам свою мощь, Эрик?
— Возможно, что мы не представляем для них интереса. У них есть все, что нужно, — ответил я, а сам подумал, что теперь-то интерес появился.
— Словно мы муравьи, — с обидой в голосе буркнул Прин.
Ровно в восемь часов утра я и Вернер Хенке поднялись на борт «Ханебу-2». Этот полет на дисколете был запланирован как тренировочный, но я решил использовать его и для других целей.
«Ханебу-2» имел три уровня. Первый представлял собой довольно вместительный грузовой отсек, на втором располагались места для пассажиров. Небольшой лифт доставил нас на третий уровень, где располагалась двухместная пилотская кабина. Мы разместились в огромных креслах, автоматически подстраивающихся под форму тела и снабженных довольно непростой системой амортизирующих и фиксирующих ремней. Оказавшись на пилотских местах, мы положили руки на широкие подлокотники, представлявшие собой одновременно и панели управления. Затем легким движением пальцев привели в действие поддерживающие механизмы, которые опустили на наши головы тяжелые шлемы со встроенными обзорными телеэкранами внутри. Далее управлять диском нам предстояло в прямом смысле на ощупь. Еще раз коснувшись пальцами панели на одном из подлокотников, я активировал шлем и смог увидеть знакомую панораму Нового Берлина с высоты тридцати метров над взлетной площадкой. Именно на такой высоте располагалась пилотская кабина. Поворачивая голову из стороны в сторону, я убедился, что экран ясно и без сбоев передает окружающую картину. Продолжая касаться панелей управления, я вывел на экраны техническую информацию о состоянии корабля. Убедившись, что все в порядке, я доложил о полной готовности к полету Хенке, который занимал кресло первого пилота. Вернер начал задавать параметры взлета. Минуту спустя корабль чуть вздрогнул — заработали генераторы плазменной оболочки. Через несколько секунд активировались мощные электромагнитные двигатели. Я включил режим фильтрации изображения, и появившаяся на обзорном экране дымка исчезла. Диск медленно и плавно оторвался от поверхности бетона. Техники издалека внимательно наблюдали за взлетом. Рядом с ними я рассмотрел Хорста и Магдалену. «Волнуется», — с нежностью подумал я, разглядывая ее далекую фигурку. Тем временем диск поднимался все выше и выше. Обзорный экран шлема и почти бесшумная работа двигателей
