по-моему, по определению вещь маразматическая, идеологический креатив под возможную войну. У нас его, слава богу, как следует воспитывать не умеют, не то что у вас, а лично я в такое и не играю ни разу. Просто мне есть чем заняться в нашей стране. И вообще… у меня там много чего есть.
— Не зарекайся, дорогая, — Ливанов довольно деликатно (и гораздо обиднее) похлопал ее по плечу. — Я все понимаю, у тебя прекрасная семья… пардон, семьи, у тебя горячо любимые мужья. Ничего, это все решаемо и поправимо. Кстати, как они без тебя там? Не боишься оставлять одних?
— Не боюсь!..
Сказала с вызовом; конечно, стоило добавить что-нибудь еще, убийственное, наповал — однако ее бритвенное остроумие, с легкостью нарезавшее тонкими ломтиками густавов-массенов иже с ними, в присутствии Ливанова безнадежно затуплялось, она еще у дайверов заметила. С позорным опозданием до Юльки дошло: информацию об отсутствии на Соловках мужей она только что выболтала под самую простейшую наживку, самому-то ему неоткуда было об этом знать. Ну и пофиг. Пускай будет в курсе, ничего оно ему не даст.
Между тем за столом уже почти всё допили и практически всё доели. Назревало расползание, которому никто не давал пока сигнала: ждали понятно кого. А я сейчас встану и уйду, мстительно решила Юлька. Сама, первая. Вот так.
— Димка, — Оля-вожатая передернула Ливанова на себя, резко и точно, словно автомобильную передачу. — Насчет встреч неплохо бы прямо сейчас договориться. Ты как, не сильно занят, сбегаем в Сандормох?
— Сбегаем, — щедро кивнул Ливанов. — Юлька, ты с нами?
Посмотрел искоса и хулигански, наглая соловецкая морда. И в принципе, логично было бы согласиться: проведать мальчишек, разведать территорию, засветившись заодно перед лагерным начальством как знакомая самого Дмитрия Ливанова, в этой стране везде не помешает проходить в качестве чьей-то знакомой. А потом эта Оля затащит его к себе, а меня они предварительно спровадят подальше под каким-нибудь более-менее благовидным, хотя и необязательно, предлогом. Они там будут заниматься бурным сексом, а я — топать назад по побережью, делая вид, будто меня это ни капельки не волнует.
Меня и не волнует, блин. Ни капельки.
— Нет, — она озабоченно мотнула головой. — У нас в это время как раз сиеста, Марьянку пора спать укладывать. Мы уже идем. Марьянчик!..
— Лилька! — позвал и Ливанов.
Две подружки на парапете одинаково вскинули головы, и до Юльки только сейчас дошло, что та, старшая, — ливановская дочка; а ведь не скажешь, непохожа совсем. Ну и прекрасно. Ну и никуда он не денется. Давайте-давайте, бегите в свой Сандормох.
…Густав Массен следил безнадежным взглядом, как, держась за руки, Юлька с дочкой спускаются по ступенькам, прорубленным в боку валуна, и вприпрыжку удаляются по белой дорожке между изумрудными лужайками, сбрызнутыми рубиновыми каплями развесистой клюквы. На полдороге спохватились, развернулись, и Марьянка с ускорением маленького снаряда взбежала назад на валун за позабытой на парапете чайкой, а Юлька ждала, рассматривая и направляя по песку носком сандалии жука или другое насекомое, отсюда не разглядеть. Девочка вернулась, и они зашагали дальше в направлении моря, взявшись за руки и оживленно болтая — возможно, обсуждали его, смешного неудачника, лузера, неизвестно что потерявшего в этой стране.
(—И будем долго-долго купаться, да? — взахлеб говорила Марьянчик, на каждом шагу немножко взлетая и взмахивая косичками; сиесту она, кстати, с двух с половиной лет уважала не больше, чем сама Юлька. — А потом купим мороженое!
— Мороженое не обещаю.
— Обещаешь, обещаешь!
— Марьянчик, так сразу нельзя.
— Это Лиле нельзя, а мне зя! А знаешь, где Лиля живет?
— Где?
— Дай мне ушко!)
Они уже должны были скрыться за поворотом, когда слегка притормозили под сосной, Юлька наклонилась к дочке, и — прощальный подарок для командировочного Массена, — подол ее коротенького сарафанчика подскочил сантиметров на пятнадцать выше, чем надо.
Рубрика: Опровержение
ВСЕ НЕ ТАК
Бывшие работодатели Юлии ЧОПИК выступают против «Тележизни»
Как любой честный журналист, я вынужден время от времени опровергать мною написанное, что и проделываю с умеренным удовольствием. В прошлом номере «Тележизнь» писала (это я пытаюсь дистанцироваться) о чистках в отечественном медиапространстве, а именно об увольнении известной телеведущей Юлии Чопик как из прикрытого по странным причинам ток-шоу «Супер-Мост», так и из информационной программы «Вести отовсюду». Ну что ж, приступим.
Руководство Третьего канала, производившего ток-шоу «Супер-Мост», утверждает, что закрытие проекта вызвано исключительно его низким рейтингом (ха-ха, радуюсь я как ведущий по-настоящему рейтингового продукта Пятого канала «Бодренький вечер»), а вовсе не социально-политическими причинами, озвученными в «Тележизни» Юлей Чопик, и тем более не личностью последней. Пойдем дальше. Шеф-редактор новостей Пятого канала «Вести отовсюду» И. Громыко также нас опровергает: по его словам, Ю. Чопик уволена единственно и только по дисциплинарным мотивам (прогулы), и ему самому жаль. Ну- ну.
«Тележизнь» провела дальнейшее расследование. Мы связались с известным телеоператором Иннокентием Брылем, которого Юля заявила в комментарии нашему изданию как оператора-постановщика ее нового документального проекта «Глобальное потепление». И. Брыль сообщил, что съемки фильма до сих пор не начались и вряд ли начнутся в текущем месяце, причины же такой задержки озвучить отказался.
Ну что ж, я, как водится, кое-что напутал, в нашей стране этого избежать практически невозможно. Все совершенно не так, вы же видите.
И надо что-то с этим делать.
«ГЛОБАЛЬНОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ»
еще один фрагмент из новой эпической трилогии Дмитрия ЛИВАНОВА!!!
впервые опубликовано в комьюнити livanov_dm
запостил Виталий Мальцев aka vital
Мы точно знали, что так и будет: и гром небесный, и кони-люди, и хаос, и беспощадность судий, и не спасется никто. Мы знали точно, так было легче щипать лучину, читать под вечер, клепать плоты для детей и женщин и версии на потом. С веселой логикой обреченных порой ухитрялись забыть, о чем мы; терпели серых, полюбим черных — не в первый, не в сотый раз. А солнце жарило все острее, и мы мечтали, чтоб поскорее!..
Потом, конечно, перегорели. И зря ты пришла сейчас.
Сейчас, когда вроде бы меньше солнца, и каждый над чем-то своим трясется, и кажется, все еще обойдется, и можно рожать детей. Никто не знает, что будет дальше, и лучше все-таки был бы мальчик, и этот мир не такой пропащий, и есть запас сухарей. И мы скрипим, потихоньку дышим, еще не вечер, жужжит кондишен, и голос Бога почти не слышен, и как-то можно терпеть. Подумай, может, оно не хуже — спокойно
