Сразу за мостом главный инженер свернул направо и стал подниматься по тропинке вверх. Все последовали за ним. Леонид Георгиевич шел теперь впереди Леночки, изредка протягивая ей руку в особо трудных местах…
Тропинка становилась все круче. Из-под ног срывались камни и катились к реке, поднимая фонтанчики белой пыли. Руки и ноги до коленей у всех были в мелу, костюмы стали серыми… Наконец пришлось почти ползти на четвереньках…
Когда добрались до входа в Пещеры, Леночка совсем выбилась из сил. Гость же чувствовал себя превосходно. Он шутил, смеялся и хотел немедленно лезть в Пещеры, но Евгений Семенович остановил его.
– Слушайте меня все, – сказал главный инженер. – Здесь легко потеряться, поэтому держаться всем вместе. Если к го отстанет – не паниковать, не метаться, а оставаться на месте и подавать сигналы голосом. Вот вам всем по свече и спички. Зажигать по моей команде. Начальником экспедиции я назначаю себя. Вопросы есть?
– Зря он так, – сказал вполголоса Леонид Георгиевич своей соседке. – Я с детства не люблю всяких команд. Теперь меня назло потянет куда-нибудь в сторону.
– Итак, вперед! – скомандовал Громов.
С этими словами главный инженер включил фонарик и, светя себе под ноги, подошел ко входу в Пещеры. Шкаф и Леночка двинулись следом за ним, держа в руках по свече и спичечному коробку. «Бледнолицый охотник» замыкал шествие.
Через довольно широкий проход они проникли в первую пещеру. Главный инженер тут же осветил ее фонариком. Это была высокая пещера с белыми стенами, закопченная факелами, испещренная различными надписями. Кверху пещера постепенно суживалась и образовывала купол. Сбоку виднелась большая ниша, в которой что-то лежало. Леночка подошла и посмотрела. Там оказался большой букет засохших полевых цветов.
– Когда-то здесь шла тайная служба христиан, – сказал Громов. – Если кто хочет венчаться – пожалуйста.
Желающих не нашлось.
– Прошу зажечь свечи.
Все стали чиркать спичками. Наконец три робких огонька замелькали на фоне прокопченных стен, наклоняясь в разные стороны. Главный инженер не стал зажигать свечи – как первопроходцу ему нужен был мощный фонарь.
– Готовы? Двинулись…
Сбоку, Леночка его совсем не заметила, было небольшое отверстие. Громов, согнувшись, вошел в него. Все поспешили вслед за ним. Леночка очутилась в узком, прорубленном в известняке ходе. Она пошла по нему, спотыкаясь о камни. Впереди силуэтом маячила спина Шкафа, сзади набегала тень Леонида Георгиевича. Было жутковато, и пахло пылью веков…
…Резкий звонок пробудил Леночку от воспоминаний. Она поспешно взяла трубку стоявшего рядом телефона.
– Бухгалтерия…
– Мне Элеонору Дмитриевну. – Голос был мужской, незнакомый.
– Я вас слушаю…
На том конце помолчали.
– Заберите… пиастры…
– Что? – рука у Леночки задрожала.
– Я согласен. Можете забрать мои пиастры.
– Не понимаю… Кто вы? – пролепетала Леночка.
Голос вроде бы отдалился
– Я Старик. Помните вчера ночью? – теперь голое звучал глухо, невнятно – Вы меня видели.
– Кто это? Бросьте хулиганить. Не знаю никакого Старика!
Леночка бросила трубку. Сердце ее сильно билось.
– Кто звонил? – спросил Шкаф.
– Не знаю. Хулиганит кто-то…
Кассирша пододвинула к себе ведомость, но тут звонок раздался снова.
– Бухгалтерия… – взяла трубку Леночка.
– Слушайте… Вы никому не говорили, что видели меня вчера? – Глухой голос теперь шел словно из-под земли.
– Нет… – против своей волн шепотом ответила Леночка.
– Хорошо. Пиастры вы получите при условии, что никому не скажете про меня. В противном случае… Не вздумайте болтать. Я этого не люблю. И еще одно. Пиастры не приносит счастья. На них кровь. Но это не столь важно.
Раздались частые гудки.
– Опять? – спросил Шкаф.
