глаза. Впрочем, может быть, у нее рыжие волосы и голубые глаза. Наверно, она приняла его за подвыпившего бестолкового, но нахального провинциала. Наверно, некоторые подвыпившие, бестолковые, нахальные провинциалы пристают к телевизионному изображению.
Похоже вот на что, думал Холин, возвращаясь, похоже, что он высадился на необитаемой планете, совершенно безжизненной планете, но на которой раньше была жизнь, сохранились прекрасные стеклянные здания и все такое. И сохранилась одна автоматическая телеустановка с изображением прекрасного существа. И он бегает в прекрасное стеклянное здание и задает вопросы автоматической телеустановке с изображением прекрасного существа.
– Не было? – спросил Холин женщину.
– Нет. Вам что сказали?
– Бесполезно.
Женщина подняла чемодан.
– Придется ехать к знакомым. Так не хотелось. До свидания.
– Всего доброго.
– И вам.
Женщина пошла к автобусной остановке мимо закрытого галантерейного ларька с развешанными галстуками и поблескивающими бусами, тяжело неся сумку и чемодан.
– А вам, собственно, куда? – спросил парень в куртке.
– «Наркомовский».
Парень присвистнул.
– Чего ж вы тут стоите? Вам надо на междугородное такси. Это очень далеко.
– А где междугородное?
– Там вы тоже сейчас ничего не найдете.
– Что же делать?
– Идите в гостиницу Там свободно.
«А может, провести ночь на пляже, как тогда? – подумал Холин. – Ночь теплая».
– Николай, – окликнул парень проходящего мимо поджарого мужчину в легкой куртке. – Не отвезете человека?
– Я домой.
– Ему далеко.
– Куда?
– «Наркомовский».
Мужчина подошел к ним.
– Это вас? – спросил он Холина.
– Да.
– «Наркомовский» далеко.
– Я знаю.
– Это почти под Севастополем.
– Ну что ж.
– А оттуда я никого не возьму. Ночь.
– Я оплачу обратную дорогу.
– Пойдемте.
Холин взял чемодан и пошел вслед за поджарым человеком.
– Спасибо, ребята, – оказал он трем парням.
– Не за что, – ответил за всех менее подвыпивший.
Недалеко стоял новый «Москвич-2100». Мужчина достал ключ на цепочке, открыл дверь.
– Это будет стоить двадцать рублей, – сказал он.
– Хорошо.
Мотор завелся сразу. Машина была новая, частная; сзади качал головой уродливый бульдог, спереди дергался на ниточке чертик. Мужчина уверенно развернул «Москвич», чуть проехал по главной магистрали, потом неожиданно свернул в боковую улочку, предварительно оглянувшись. В его движениях чувствовалась профессиональное мастерство. «Наверно, работает шофером, – подумал Холин. – Машина своя, подрабатывает по вечерам».
– Остановите у какого-нибудь магазина, – попросил Николай Егорович. Он подумал о том, что приедет поздно, столовая уже наверняка будет закрыта, а у него нет ничего перекусить, кроме судака.
Мужчина кивнул. Вскоре они остановились у маленького магазинчика, почти ларька, в каком-то темном переулке Над дверью горела мощная голая лампочка. Холин вышел из машины, шофер остался.
