Машина тронулась, и куб пропал, как сказочное видение. И опять Холину подумалось о другой планете. Лес, дремучий, сырой, темный, непроходимый, заваленный буреломом, пустынная дорога, на ней машина с двумя, может быть, правда, с убийцей и жертвой, и вдруг возникает сияющий белым неоновым светом стеклянный куб, а в нем женщина среди тропических растений считает на арифмометре. И опять лес, пустынная дорога и накрапывает дождь.
Холин вздрогнул. Впереди, сбоку дороги стоял человек с поднятой рукой. В свете фар куртка человека поблескивала, на лицо низко надвинут капюшон, в руках палка, за спиной рюкзак. Если бы не рюкзак, человек был бы похож на монаха со старинной гравюры.
Шофер проехал Монаха, потом затормозил.
– Подвезем?
– Подвезем, – сказал Холин.
Монах подошел, постукивая палкой.
– Вам куда? – спросил шофер первый.
– Все равно. До ближайшего жилья, – Монах махнул рукой вперед.
– Километров с десяток подвезем, а потом нам поворачивать. Но вам там останется чепуха до поселка.
– Спасибо.
Монах открыл дверцу, засунул рюкзак, сел сам. Шофер тронул.
– Турист?
– Вроде этого.
Монах осторожно отбросил назад капюшон; Холин, который сидел к нему вполоборота, – он с самого начала, как только заметил стоящую на дороге фигуру, невольно сел вполоборота к заднему сиденью, – увидел лицо пожилого человека. Он ожидал увидеть почему-то юношескую розовощекую физиономию. Может быть, его обманул спортивный вид нового пассажира.
– Хотел заночевать, да уж больно лес плохой – сплошной бурелом. И склоны крутые.
– Одни идете? – спросил шофер.
– Один.
Турист нагнулся и стал отстегивать клапан рюкзака. Холин оцепенелым взглядом следил за ним. «Руки вверх!» – сказал Монах и вытащил пистолет. Пистолет тускло блеснул в его руке.
– По глоточку? – оказал Монах и протянул Николаю Егоровичу фляжку. Это была мятая, потертая фронтовая фляжка.
Холин машинально отхлебнул. Во фляжке оказался коньяк. Холин вернул фляжку хозяину.
– Вы?
Шофер мотнул головой.
– Не.
– Вы?
– Спасибо, – во рту у Холина был огонь.
– Впрочем, – сказал шофер. – Давай, все равно тут ни одного черта нет.
Он взял правой рукой фляжку, крупно отхлебнул три раза и отдал туристу. Тот отпил сам немножко, завинтил колпачок и спрятал в рюкзак. Воцарилась тишина, потом коньяк стал оказывать действие.
– Давно идете? – спросил шофер.
– Второй месяц.
– Прилично. И не скучно одному?
– Скучать некогда. Днем идешь, ночью спишь.
– Время-то больно раннее.
– Ничего. В самый раз. Летом народу много. И жарко Я плохо переношу жару. А сейчас уж больно ветер хороший. Чистый такой, промытый. Когда с континента дует – снегом пахнет, а когда с моря – цветами. Странно.
– Это из Турции или еще откуда подальше. Там уже лето.
– Когда солнце, особенно хорошо. Солнце и ветер. То солнце, то тучи набегут, то дождик брызнет. За один день и весну, и зиму, и лето встретишь.
– А не тяжело?
– Я помаленьку. Устал – отдохну, костер разведу, картошки напеку, чайку сварю. Отдохнул – и дальше. Когда солнце, вдоль моря иду. Очень красиво море и солнце.
– Это уж точно, – сказал шофер. – Сами-то откуда будете?
Турист помолчал.
– Издалека, – сказал он. – Места у нас очень уж обжитые. Воздуха мало.
– Ясно.
