– Вы увлекаетесь футболом? – спросил Холин.
– Да. Вместо валерианки. Футбол почему-то меня успокаивает. Я думаю: к черту все неприятности, ведь существует футбол. Игрушка для всех. А раз люди любят играть, как дети, значит, они не такие уж плохие. От этой мысли мне становится легче, я успокаиваюсь и отлично сплю. Жаль только, не каждый вечер показывают футбол. А вы где бродили?
– Я танцевал.
– Вот как… Странно вы себя ведете. Назначили девушке свидание, а сами бросили ее и ушли танцевать.
– Так сложились обстоятельства, но вы тоже не теряли времени даром. Этот толстяк влюбился в вас по уши. Чувствует мое бедное сердце – быть драке.
– Толстяки не дерутся. Они смирные, как тюлени. Он будет плакать.
– Это еще хуже. Ну что, забудем инцидент и продолжим нашу исповедь?
– Да, забудем и продолжим…
– Ваша очередь.
– Дайте сосредоточиться… Налейте капельку… Такое вкусное шампанское…
Он налил ей полный бокал. Она отпила половину, тряхнула головой.
– Чертов толстяк, все мысли перепутал своим футболом.
– Захотелось спать?
– Какое-то умиротворенное состояние. В глазах мельтешат голова-ноги, голова-ноги…
– Это от шампанского.
– Возможно. Давайте начнем с первого впечатления.
– Давайте.
– Сижу, читаю историю болезни. История, прямо сказать, невеселая. Это у меня первый сорокалетний инфаркт. Думаю, какой он из себя, этот сорокалетний инфаркт. Мысленно рисую себе раздавленного горем молодого мужчину: спина сгорблена, плечи обвисли, волосы поседели, глаза потухли. С первого момента, чуть ли не плача, заглядывает в глаза: «Я буду жить? Доктор, только честно, сколько мне осталось?» Почти все себя так держат, правда, сейчас идут в основном пятидесятилетние. Начинаешь утешать, просить успокоиться, но они еще больше волнуются, что-то подозревают, просят показать кардиограмму, рассматривают зубчики… Уходят сумрачные, неудовлетворенные и тем сами сокращают себе жизнь.
И вот входите вы. Уверенность в движениях, во взгляде, чувство юмора. Вы знаете – то, что вы шутили, меня поразило и обрадовало больше всего. И еще желание жить. Было сразу видно, что вы хотите жить, цепляетесь за все, что вам поможет: за стул, за дерево, за цветок. Как вы уцепились за меня! Вы прямо с ходу распустили хвост, я даже растерялась от такого неожиданного напора, даже уронила карандаш – помните?
– Еще бы. Не каждый день врач от смущения роняет карандаш.
– Да… Только не насмехайтесь… Вы ухватились за меня. Если бы была другая, то ухватились за нее.
– За другую бы не ухватился.
– Будет врать… Еще как… Но я вас не осуждаю. Наоборот, когда вы ушли, я долго думала о вас. Я знала, что вы выздоровеете и будете жить…
– Сколько? – спросил Холин.
– Это зависит от вас. Сколько захотите. Сколько сможете. Мой долг вам помочь.
– Поэтому вы и пришли на свидание?
– Нет… Я пришла не к больному, а к вам, здоровому, доброму насмешнику. Наверно, мне нельзя было это делать…
– Почему?
– Я же невеста. Скоро выхожу замуж…
– Тем более. Надо погулять напоследок. Все невесты гуляют напоследок.
Толстяк жевал шашлык и прислушивался. Холин по спине видел, что он прислушивался. У него была очень внимательная спина.
– Теперь это неважно. Раз пришла, то пришла… Значит, на то у меня были свои причины…
– Это связано с женихом?
– Может быть…
– Я оказался лучше его?
– Какая наглость!
– Лучше? Но только честно.
– В какой-то степени… В данный момент…
– Он вас раздражает?
– Иногда.
