спины племянника гипнотизера валил пар.
– Давай быстрей жратву, – первым делом сказал Сашка, отдышавшись. – С утра одними ракушками питаюсь…
Мотиков протянул своему учителю банку с томатным соком и сверток с едой. Племянник гипнотизера зубами сорвал крышку и стал есть, запивая прямо из горлышка томатным соком.
– Некролог вывесили?
– Нет…
– Чего они тянут, гады?
– Тело не найдено…
– Вот бюрократы.
– Их тоже понять можно. Вывесят, а ты найдешься.
– Завтра я анонимку напишу. Мол, человек утопился, а они скрывают от общественности.
Скиф допил сок и вытер губы.
– Платье принесли?
– Да.
Племянник гипнотизера переоделся. Ученики стояли, потупя взоры. Хоть и не женщина, а все-таки неудобно, когда так вольно обращаются с платьем.
– Вата есть?
– Да.
Фигура у Скифа оказалась вполне сносной. Сашка накрылся косынкой, нацепил клипсы, повесил бусы, распушил чуб и стал разбитной молодой девчонкой, каких обычно выставляют с танцплощадок за разные выкрутасы.
– Ну што, пацаны, потопаем? – спросил Скиф ломаным голосом. – А то я одна боюсь. Как зачнут приставать.
– Тьфу! – сплюнул Мотиков.
Они пошли на остановку. По дороге Скиф тренировался.
– Ой, лягушка! – пищал он. – Товарищ чемпион, перетащите меня через лужу!
– Перестань, – молил Мотиков.
– А вчерась мы с Толькой Боцманом фокс плясали. Вот так! Тыц-тыц-ты-ды-рыц! Товарищ чемпион, пойдемте сбацаем фокс!
Сашка довел Мотикова до того, что чемпион потрусил вперед мелкой рысцой, плюясь и чертыхаясь.
В трамвае Скиф надвинул косынку на самые глаза и занял место на площадке, отвернувшись к окну. Петр и чемпион прикрывали его от нескромных взглядов.
– Лишь бы кто из знакомых не попался, – сказал Скиф. – Могут узнать. Прикрывайте плотнее.
Но знакомый все же попался. Когда трамвай, развив страшную скорость, мчался вниз под гору, на подножке неожиданно затрепыхалась тщедушная фигура.
– Залезай! Дурак! Кто ж на такой скорости прыгает! – закричала перепуганная кондукторша.
Но фигура продолжала висеть на подножке, трепыхаясь и от кого-то отбрыкиваясь. Наконец гнавшийся за трамваем человек, видно, отстал, и висевший на подножке выпал в вагон. Это был Алик Циавили. Под правым его глазом сиял перламутровой краской огромный синяк. Отдышавшись, Алик наметанным взглядом окинул трамвай и увидел в двух шагах от себя скифов.
– Тренируюсь… прыгать на ходу, – подмигнул им курсовой сердцеед. – А вы откуда?
– Тоже с тренировки… плавали.
– А-а…
Петр и Мотиков плотнее сомкнули плечи над присевшим Скифом. Но Алика было не так-то просто провести.
– Не то девочку где-то подцепили? – спросил он, приглядываясь.
– Тебе-то какое дело?
Алик подмигнул заплывшим глазом и погрозил пальцем:
– Ай да скифы! Ай да тихони! Покажите специалисту.
– Иди, иди, без тебя разберемся.
– Ну покажи!
– Отвали! – Мотиков растопырился, загораживая Скифа, но в это время трамвай резко затормозил и чемпиона кинуло в проход. Мотиков промчался через весь вагон и врезался в кассу, своротив ее набок.
– Ничего, – сказал Циавили, разглядывая сзади Скифа. – Слышь, рыжая, пошли со мной в кино. Еще успеем на последний сеанс. Брось ты этих жлобов. Знаю я их. Замучают умными разговорами, а мы с тобой целоваться будем.
– Не приставай к девушке, – Музей загородил племянника гипнотизера.
