Госпожа Клио. Восход

энергия, собранные воедино на острие иглы, пронзают пространство и время?..»

…Нет, не то! – Женя перечеркнул последнюю страницу, – мне удалось сформулировать вопрос, но разве можно бросать читателя в таком «подвешенном» состоянии? А Витус не может знать ответа, которого не знаю я сам… Пусть будет так: «Витус задумался. У кого он мог выяснить ответ? Всесильная Алекса?.. Она говорила что-то о другом мире, который можно создать, вместо того, чтоб вмешиваться в реальность. Но что это за мир, черт возьми?!.. И у Алексы не спросишь, потому что неизвестно, где ее искать…»

…А, вообще, реальна Алекса или нет?.. – Женя уже не мог сообразить, что во всей этой истории является фантастической правдой, а что историческим вымыслом – все смешалось в нагромождении мыслей и впечатлений. В какой-то момент ему показалось, что Витус – это он сам, но кто же тогда господин Виталий, поставлявший ему информацию и изначально ставший главным героем? А, может, господина Виталия никогда не существовало? Тогда получается, что Даша, Кристина, даже вечно занятой бухгалтер Татьяна – одно и тоже лицо женского пола и неважно, с кем он спал, а кому просто дарил книги. …Как ни прискорбно, но отсюда следует, что я схожу с ума!..

Женя огляделся, ища в знакомом интерьере признаки собственного безумия, но увидел стол с бумагой, диван, телевизор – здесь не было, ни перстня, ни кресла, в котором можно ощутить себя, то ли Витусом, то ли господином Виталием. …А может, я придумал эту комнату, а в реальности все пространство давно поглотили прожорливые тюльпаны?.. Но тогда и меня не существует!.. А я-то, вот, он!.. – Женя так сильно ущипнул себя за руку, что вздрогнул от боли, – разве можно причинить себе боль, если ты не существуешь? Если б это делал кто-то другой, а то ведь сам себе!.. Или не себе? Щиплешь тут какого-то идиота с условным именем, Евгений…

Он провел рукой по подбородку и укололся о жесткую щетину. Сколько же прошло времени с начала его добровольного заточения? Наверное, давно пора выходить на работу, только как он сможет составлять программы, если не ощущает реальности?

…А ее и нету, никакой реальности!.. И не существовало никакой Анхесенамон – есть лишь имя в исторической книжке, которое кто-то успел придумать раньше меня! И ничего не было – ни Даши в розовом халатике, ни господина Виталия, путешествующего во времени, ни матери Анастасии… А что тогда было?.. Вернее, что тогда есть? Надо срочно выяснить… – Женя подошел к окну, готовый встретиться лицом к лицу, например, с весной, выжимающей ручьи из снежных сугробов, или с белыми пирамидами на краю пустыни, или, вообще, окунуться в ничто, но… он облегченно вздохнул и блаженно прикрыл глаза, потому что увидел знакомый зимний город с бегающими во дворе ребятишками, автомобили, как всегда, стоявшие под окнами…

…С местом мы определились. Оно существует и можно выйти, чтоб, к примеру, купить газету и узнать, какое сегодня число. Да-да, именно так и надо поступить! А еще надо вдохнуть свежий воздух, чтоб разом избавиться от галлюцинаций…

На «ватных», отвыкших двигаться ногах, Женя спустился вниз; закашлялся, так и не решив, нравится ли ему мороз или сухой воздух пустыни гораздо приятнее? …Стоп! Я не был в пустыне и знаю о ней только от господина Виталия! Как мне может быть приятен ее воздух?.. Это господину Виталию он может быть приятен… а, собственно, почему б напрямую не спросить его об этом? Я больше не боюсь его. Я знаю о нем слишком много – знаю даже, что он убил человека!.. Хотя нет, это же был Витус… блин, а, может, это был я?.. Я чувствую, как кинжал входит в податливое тело… а где перстень? Тогда он должен остаться у меня… Надо ехать! Сам я уже никогда не выберусь из этого лабиринта…

До центра маршрутка, постоянно затираемая автобусами, плелась около часа, но Жене это было только на руку. Он жадно смотрел в окно, стараясь, как в детской задачке, найти «десять отличий». …А вдруг и Новый год уже прошел?.. Нет, вряд ли, если елки еще не убирают. С другой стороны, их и не будут убирать до самого крещения, а рассыпанные на снегу конфетти и яркие упаковки от петард говорят, что, может быть, он и прошел… Как же трудно разобраться даже в своем времени!..

Он выскочил из маршрутки и обогнув угол, увидел знакомое крыльцо, и это уже была победа – значит, «Колесо Фортуны» существует, несмотря ни на что, и нереальным оказывается, либо он сам, либо Витус. Женя взбежал по ступеням и распахнув дверь, услышал мелодичный перезвон колокольчика. Однако дальше все пошло совсем не так, как ожидалось. На полу стоял уже упакованный компьютер, а у секретарского стола склонилась женщина, разбирая документы, и женщина эта была вовсе не Кристина. …Хотя и правильно – откуда ей здесь взяться, если она осталась в храме Амона?.. На звук колокольчика женщина обернулась, и Женя узнал Дашу.

– Ты?.. Зачем?.. – похоже, она удивилась не меньше – лицо ее вытянулось, губы дрогнули.

…Так, может, прошли не дни, а годы, если ситуация изменилась так кардинально?!..

– Вы что, переезжаете?.. – растерянно спросил Женя.

– Ты зря пришел, – в Дашиных глазах появился страх, – мы закрываемся. Виталий сказал, что больше не будет заниматься всем этим и возвращается обратно в университет, на кафедру.

– Мне надо поговорить с ним, – Женю интересовало не будущее Виталия, а крохотный кусочек его недавнего прошлого.

– Жень, – Даша присела на край стола и сцепив руки, сжала их так, что пальцы побелели, – только умоляю, не говори ему про нас. Это было наваждение… я не люблю тебя… прости. Это как-то само случилось…

– Я, вообще-то, и не собирался, – Женя чуть не рассмеялся ей в лицо. Знала б она, какие проблемы его волнуют!..

– Правда? – Даша немного расслабилась, и пальцы ее вновь порозовели, – честное слово, я не знаю, почему пришла тогда. Наверное, мне было так ужасно, так тоскливо, что хотелось совершить что-то безумное… и я совершила, – она опустила взгляд, – но это не имеет продолжения, понимаешь? Я люблю мужа… но ведь все мы имеем право на ошибки.

– Да не волнуйся ты, – Женя хотел погладить ее по голове, но, скорее всего, от этого жеста она шарахнулась бы в сторону, как испуганное животное. …Не стоит, – подумал он с трезвым равнодушием и решил, что абсолютно ничего не потеряет, если ему больше никогда в жизни не доведется прикоснуться, ни к ее волосам, ни к ее телу. Он и так уже почти забыл ощущения того замечательного дня и вовсе не желает его повторения. Есть более важные вещи – например, попытаться найти свое место в этой круговерти времен.

– Спасибо, – успокоившись окончательно, Даша встала, не глядя поправила волосы и вдруг спросила, резко закрывая прошлую тему, – ты роман-то свой дописал?

– Да. Когда выйдет, позвоню… если хочешь… – Женя и не вспомнил, что начинал писать роман именно для нее – теперь это лишь его детище, им рожденное и выпестованное, а от нее не нужно даже «алиментов». Он, как отец-одиночка. …Странно, и что я находил в ней?.. – взгляд его стал откровенно изучающим – так нельзя рассматривать только свитер и юбку, – или я научился видеть насквозь?..

– Если ты к Виталию, то он в кабинете, – Даша зашла за стол, словно пытаясь избавиться от липкого, навязчивого взгляда.

– Да-да, – Женя очнулся. Никаких эмоций эта женщина больше не вызывала, и это, по крайней мере, выглядело странно – не могут же желания и привязанности меняться так молниеносно и беспричинно? – раздеться можно? – спросил он.

Даша открыла шкаф и протянула пустую вешалку.

– Хотя ладно, я так, – Женя решил, что панически бежать, как прошлый раз, он не будет, и, вообще, все прежние правила утратили силу, поэтому открыл дверь и просто вошел.

На столе высились стопки книг. Куклы, вперемежку со свечами, колодами карт, нитками четок и еще какой-то ерундой были небрежно свалены в коробку, стоявшую прямо на пресловутом колесе Фортуны.

– Салон закрыт, – объявил Виталий, не поднимая головы.

– Я знаю, но мне не надо никаких услуг.

Виталий взглянул на незваного посетителя; прищурился, что-то припоминая, но, то ли воспоминание оказалось слишком смутным, то ли он искусственно не хотел к нему возвращаться.

– А что же вам надо? Если вы по поводу помещения, то оно уже продано – в понедельник сюда