радость. И в первый раз с тех пор, как самолет приземлился в Ванкувере, впервые за многие годы, он почувствовал, что вернулся домой.
Их поцелуи стали более глубокими, их немое желание поднялось на головокружительную высоту для такого места и времени. С огромным усилием Алекс оборвал поцелуй. Он стоял и просто держал Кейси, их сердца бились в унисон.
— Насколько я помню, перед тем, как ты атаковала меня столь неподражаемым способом, — напомнил Алекс со смехом, — мы обсуждали, как тебе удалось заговорить с Бульдогом?
Кейси понадобилось время, чтобы сосредоточиться. Она колебалась, не испытывая большого желания рассказывать Алексу, сколь оправданной была его тревога. Но она так или иначе узнает все подробности, поэтому она открыто встретила его нетерпеливый взгляд.
— Ладно, — подсказал Алекс с усмешкой. Он гордился тем, что Кейси сразу раскусила Уотерса и хотел услышать подробности. — Что тебе придется признать?
— Что Бульдог оказался рядом в подходящий момент, — выдохнула Соломинка, потом торопливо добавила, — но даже он подтвердит, я сама почти со всем справилась.
— Справилась с чем? — улыбка Алекса увяла.
Кейси глубоко вздохнула, и рассказала Маклину, что ей пришлось столкнуться, как он и предсказывал, с пьяным и опасным типом из команды Вика Лундстрома. Мисс Макинтайр не упомянула о тех оскорблениях, которыми обменивалась с человеком, весящим на полтонны больше ее, она не распространялась о том, что начала драться с Марти вместо того, чтобы позвать на помощь, но передала слова парня о той премии, которую он получил бы за нее от своего босса.
Руки Алекса сжались вокруг тела Кейси, как железные обручи.
— И ты пришла сюда выговаривать мне за то, что я нанял Уотерса защищать тебя? — спросил он тоном, от которого по ее коже пробежали мурашки. — Если бы Сес не оказался там, тебя могли бы...
Маклин побледнел, потом резко отпустил Кейси, повернулся на каблуках и направился к двери.
— Теперь ты разозлился на меня? — возмутилась девушка. — Ты ничего мне не рассказал и ждал, что я не расстроюсь?
Кладя руку на дверную ручку, Алекс обернулся.
— Я не злюсь на тебя, Кейси.
— Неужели? Тебе бы стоило посмотреть на свое лицо, Алекс Маклин. И куда это ты собрался. Мы еще не закончили дискуссию.
— Нет, мы закончили, — процедил сквозь сжатые зубы Алекс, дергая дверь. — Сейчас нам нечего обсуждать, у меня есть более важные дела.
— Подожди меня, — Кейси бросилась за ним. — Я пойду с тобой, куда бы ты ни собрался.
Маклин повернулся, сжал пальцами ее руки, заставил вернуться в кабинет и усадил ее в кресло, где она словно онемев, смотрела на него снизу вверх.
— Ты никуда не уйдешь, и если мне придется привязать тебя к стулу, чтобы ты осталась на месте, я сделаю это.
Кейси поняла: Алекс говорит серьезно и твердо.
— Когда ты примиришься с тем, что я сама могу справляться со своими трудностями? — чуть не плача бросила ему в спину Соломинка.
Алекс задержался, чтобы взглянуть на нее еще раз.
— Кейси, я согласен с этим. Ты, однако, так носишься со своей драгоценной независимостью, что пропустила существенную подробность: ты не со своими трудностями справлялась прошлой ночью, а с моими. И ты лучше всех должна понимать, почему я не могу примириться с такой ситуацией.
Пробравшись мимо людей, охранявших принадлежащий Джеймсу О. Доусона фешенебельный офис, устроенный на крыше небоскреба с видом на Английский залив, Алекс не задержался и у испуганно лепечущего секретаря, который пытался не впустить его в святая святых Доусона.
Личный враг Маклина вертелся на кожаном кресле с высокой спинкой за столом из желто- закопченного стекла, на котором ничего не было, кроме хрустальной пепельницы и телефона, по которому он говорил. Хозяин офиса посмотрел вверх, чтобы выяснить причину суматохи, махнул рукой секретарю и закончил разговор.
— Маклин, если ты пришел говорить не о том, чтобы напечатать всю кипу отказов, — заявил он без предисловия, — убирайся.
Алекс уперся ладонями на стекло и перегнулся через стол, который казался ему спроектированным каким-нибудь посредственным Голливудским дизайнером. Такое же впечатление производил и весь офис. Как, собственно, и Джимми. У него даже имелась бутафорская сигара в углу рта.
Доусон поднял одну кустистую бровь и уставился на руки Алекса.
— Мой секретарь только что отполировал стекло.
— Тогда ты вряд ли захочешь, чтобы я проломил его твоей головой, — заметил Алекс. — Говорю в последний раз, Джимми, пусть наши разногласия остаются только нашими. Скажи своим головорезам, чтобы они держались подальше от моих людей. Особенно от детей и женщин, понятно?
— Нет, не понятно. Я не знаю, о чем ты говоришь, — Доусон самодовольно ухмыльнулся. — Я не могу отвечать, если какого-то парня из моей команды раздражает вмешательство одной бабы.
Терпение Алекса истощилось. Он потянулся через стол, сгреб Доусона за ручной росписи галстук, шелковую рубашку и почти вытащил его из кресла.
— Может быть, тебя нужно, Джимми, немного поощрить, чтобы ты почувствовал ответственность за...
Внезапно он замолчал. В пустых серых глазах Доусона появился страх, но в то же время и какой-то странный блеск. Вспышка удовлетворения.
«Черт возьми, — подумал Алекс. — Я хотел врезать кому-нибудь. Особенно Джимми Доусону». Он подумал о том, что могло бы случиться с Кейси, и захотел второй раз отполировать претенциозный стол лицом Джимми Доусона. Но подобные детские игры не могут решить всех вопросов. Последнее, что Алексу нужно, это заставить Доусона выглядеть жертвой, дать ему повод предъявить обвинения в оскорблении действием и начать судебный процесс.
— Джимми, — голос Маклина превратился в угрожающий шепот, — мне ничего не хочется сильнее, чем разукрасить тебе лицо, но этим я окажу тебе слишком большую услугу, — сажая Доусона обратно в кресло и отпуская его, Алекс стряхнул руки. — Ты убираешься, Джимми. Из бизнеса и из города. Обещаю.
— Забавно, я то же самое думал о тебе, — парировал Доусон.
— Посмотрим, — бросил Алекс, разворачиваясь, чтобы уйти. Дойдя до двери, он оглянулся с холодной яростью. — Между прочим, я посоветовал бы тебе научиться быть более ответственным, Джимми. Скажи своим наемникам, чтобы они держались подальше от леди. Потому что если кто-нибудь подойдет к ней, вот тебе мое слово: я вернусь сюда, и ты так просто от меня не отделаешься.
Глава десятая
Алекс находился на полпути к стройке, принадлежащей Доусону, его кровь все еще кипела и адреналин бил через край, когда подъехал Сесил Уотерс на своем синем бьюике и перегнулся через сидение, чтобы открыть дверь.
Алекс сел в машину.
— Теперь ты следишь за мной, Сес?
— Бульдог, — Здоровяк усмехнулся. — Соломинка зовет меня Бульдогом. Мне нравится.
Алекс сузил глаза и провел рукой по волосам.
— Я понимаю, что вы двое едва поговорили. Откуда же прозвища?
— У нас был небольшой разговор. Я только не рассказал ей о некоторых деталях. Я думал, ты сам захочешь с ними разобраться.
— Откуда ты взялся здесь? — Алексу не терпелось побыстрее попасть на стройку, отлупить обидчика
