Он в укор постучал костяшками пальцев себя по голове.
– Как зовут вашего поверенного? – спросил он. – Его контора скорей всего в Ипсвиче, ведь это же столица графства.
Мы можем встретиться с ним, а потом уже отправимся к Стенбурну. Почему я не подумал об этом раньше?
– Хеверем, не так ли, Бетс? – сказала леди Стенбурн, – или Хеверингем? Или Хевлингем? Что-то на «ем», ведь это же край ветчины[3] в центральном Суффолке. О! – она смущенно закрыла лицо руками. – Я все время забываю, что вы тоже на «ем», Берлингем. Возможно, ваша семья родом из Суффолка?
– Не могу ничего сообщить, – ответил Роб, – мне кажется, у нас есть какие-то дальние родственники в Суффолке, мои кузены. Я стараюсь не водиться с ними. Мне не везет с кузенами.
– К тому же ваша фамилия Фарнсуорт, не так ли? – произнесла Бетс. – Но все равно, я советую вам представиться поверенному как Берлингем. Если он решит, что ваша семья родом из Суффолка, он, может быть, будет больше доверять вам.
– Хорошо, – заявил Роб. – Сейчас же справлюсь у хозяина.
– Его действительно зовут Хеверем, – радостно сообщил Роб, вернувшись к своим спутницам минут через сорок пять. – Его контора рядом, минут десять ходьбы. Это он отправляет вам деньги каждые три месяца или Годфри?
– О, Годфри сам этим занимается, – заверила его леди Стенбурн. – Он хочет, чтобы мы всегда помнили, какой он хороший, словно он отдает последнее, что у него есть, чтобы нам было на что жить. Ах! Как у такого святого человека, как мой муж, мог родиться такой сын?
Ее затравленный взгляд рассказал Робу о том, о чем он даже и не подозревал: она жила в смертельном страхе перед своим пасынком. Леди Стенбурн нервно теребила свой носовой платок, разворачивала и снова складывала.
– Завтра мы нанесем визит мистеру Хеверему, – объявил Роб. – Леди Стенбурн, если хотите, можете остаться, мы с Бетс…
– Нет! Я должна знать, где нахожусь! – перебила она. – На карту поставлено и мое будущее! – Она приложила платок к глазам. – Почему я не приняла предложение мистера Пертуи? – сказала она, словно разговаривая с самой собой, – я была бы сейчас в Уилбурне и, возможно, в эту самую минуту рассматривала бы часы, сделанные в четырнадцатом веке.
Она быстро встала, бросила полный страдания взгляд на свою дочь и убежала в спальню, в которой они с Бетс должны были провести ночь. Дверь за ней с треском захлопнулась.
– Мне лучше пойти к ней, – испуганная Бетс встала и огорченно посмотрела на Роба. – Вы слышали о мистере Пертуи? Не могу этого понять.
– Я думаю, она напугана, – сказал Роб. – Ваш брат никогда не поднимал на нее руку, вы уверены? Мне кажется, что его власть над ней так сильна, что она не может этого вынести.
Помните, любовь моя, у меня есть вы, а у вас есть я, но вы скоро покинете ее дом, и у нее никого не останется. Разве что захочется иметь Джорджа Пертуи! – рассмеялся Роб. Никогда бы ей такого не пожелал!
– Лучше не надо, – согласилась Бетс и ушла утешать мать.
Трое человек, двое спокойные и уверенные, а третий – комок нервов, ждали в приемной мистера Чарльза Хеверема.
Леди Стенбурн теребила в руках чистый носовой платок. Роб и Бетс тихо переговаривались друг с другом. Наконец, клерк объявил, что мистер Хеверем готов их принять.
– Леди Стенбурн! – радостно приветствовал ее Чарльз Хеверем, пожимая ее руки. – Как давно мы с вами не виделись! Лет пять, по крайней мере! Я счастлив снова видеть вас в Суффолке, – его длинное бледное лицо в глубоких морщинах сияло от радости. – А это ваша красавица дочь? Дорогая леди Стенбурн, не могу поверить, что у вас такая взрослая дочь.
Вы кажетесь еще моложе.
Не выпуская рук леди Стенбурн, он пятился в свою контору.
– Пожалуйста, садитесь, – сказал он и указал на несколько стульев в уютной комнате, три больших окна которой выходили на оживленную улицу.
– Чем могу быть вам полезен? – Он подошел к письменному столу, дождался, пока все трое сядут, и сел сам.
Казалось, леди Стенбурн пришла в себя.
– Это… это действительно моя дочь, мы зовем ее Бетс, и ее жених, граф Берлингем. Они расскажут вам о цели нашего визита. Я рада снова увидеть вас, сэр.
Хеверем внимательно выслушал леди Стенбурн и посмотрел на Роба.
– Берлингем, – повторил он. – Вы из Суффолка, ваша светлость? Мне кажется, я уже слышал эту фамилию.
– Возможно, кто-то из моих родственников, – ответил Роб. – К сожалению, я родился в Дорсете. Видите ли, у меня не было выбора.
Это заявление показалось Хеверему очень забавным. Он так весело расхохотался, что все его худое тело затряслось. Но он быстро успокоился и серьезно спросил:
– Что привело вас ко мне, милорд?
– Приданое леди Элизабет. Нынешний лорд Стенбурн намекает, что на содержание его мачехи и сводной сестры уходит такое количество средств, что ему пришлось запустить руку в приданое леди Элизабет, чтобы оплачивать их расходы. Но этого не может быть! Мы бы хотели посмотреть завещание покойного отца леди
