– Нет, думаю, что нет. Но ей об этом рассказал Руперт, лорд Стаффорд.
– Ах, Руперт, – сказала с облегчением Бетс. – Он всегда преувеличивает. Он, наверное, услышал от кого-то, а этот кто-то услышал еще от кого-то, а тот услышал от кого-то еще, возможно того, кто все это сам выдумал.
– Берлингем сам что-нибудь говорил по этому поводу? – поинтересовалась леди Стенбурн, подходя к гардеробу Бетс.
Ни горничной, ни камеристки. Молли, единственная служанка на все случаи жизни, сейчас занята, подавая напитки его светлости.
– О нет, мама, я тоже об этом не упоминала. – Она расстегивала пуговицы на своем желтом платье и с сожалением смотрела на юбку. Может быть, лента вокруг сможет скрыть нанесенный ущерб. Вряд ли.
– Пока ты будешь смывать грязь, я попробую сделать что-нибудь с твоими волосами, – предложила мать. – Мы не можем заставлять Берлингема ждать, – она подтолкнула Бетс к умывальнику. – О Бетс, разве он не очарователен? Если бы я была моложе лет на двадцать пять… Кажется, он тобой заинтересовался, правда? Видишь, моя идея не такая уж и плохая. Если ему удастся как-то справиться с тем, что произошло в «Олмеке»…
– Мама, ты делаешь поспешные выводы. Я признаю, что он был сама любезность. Но какой джентльмен повел бы себя иначе при сложившихся обстоятельствах? Пожалуйста! Я обещаю не опекать его, а ты обещай, что не станешь толкать меня в его объятья.
Влажным полотенцем Бетс вытирала грязь с лица и рук, а ее мать в это время вынимала из волос траву и пыталась щеткой придать им видимость прически.
– Готово, – вздохнула леди Стенбурн. – Ты прекрасно выглядишь. О, я забыла о твоих чулках. И туфли! Я надеялась, что платье их закроет, но когда ты сядешь… Не будем рисковать. Я спущусь и займу графа, пока ты не будешь готова.
Полная радостных предчувствий, леди Стенбурн спустилась в гостиную. Она нашла графа в прекрасном расположении духа.
Его стакан был пуст. Содержимое графина устрашающе уменьшилось. Сердце у нее упало. Значит, правда, что Берлингем пьет слишком много.
Он встал и улыбнулся, подождал, пока она сядет, и налил себе.
– Вы не присоединитесь ко мне? – спросил он.
– Ах, нет, спасибо, – ответила леди Стенбурн. – Я велю Молли принести чаю. – Она потянулась к звонку, затем передумала. Берлингем был невозмутим. – Пойду узнаю, почему Бетс так долго, – сказала она и выскользнула из комнаты.
Вскоре Бетс и Леди Стенбурн вернулись, за ними шла Молли с чаем. Когда дамы, наконец, сели и налили себе чаю, Роб продолжал потягивать бренди. Обе дамы наблюдали за ним, вежливо улыбаясь, очевидно, ожидая, когда он заговорит.
– Отличный бренди, – наконец сказал он. – Вам повезло, особенно сейчас, учитывая войну и все остальное. У меня осталось всего три бочонка, и боюсь, что скоро придется стать трезвенником.
Три бочонка! Леди Стенбурн была потрясена. В ее бедном погребе было не более трех бутылок бренди. Если ей придется еще раз или два принять у себя Берлингема, у нее ничего не останется.
Но она улыбнулась и согласилась, что сейчас трудно достать хороший французский коньяк. И это, конечно же, неприятно.
Берлингем похвалил старинные часы на камине.
– Впервые вижу такие часы, они, должно быть, очень старые и очень ценные.
Леди Стенбурн вся сияла.
– Совершенно верно, – подтвердила она, – примерно 1675 год. Одна из самых ценных вещей, принадлежавших моему отцу. Через несколько минут они начнут звонить. У них такой мелодичный звон! Их сделал здесь в Лондоне мастер по имени Генри Джоунз; на часах сзади табличка с его именем. Я понятия не имею, сколько они стоят, но уверена, что сумма должна быть значительной.
Роб попытался определить, сколько можно было бы за них получить у ростовщика. Жаль, что это не его часы. Их бы можно было заложить.
– Дамы, – он поднялся, – я должен идти: я жду гостя к ужину. Леди Элизабет, окажите мне честь прокатиться с вами завтра. Могу вас заверить, что вы не поедете в фаэтоне. У меня двухколесная коляска всего лишь. Со мной вы будете в безопасности. Не хотите рискнуть?
– С удовольствием, – ответила Бетс, стараясь не слишком явно демонстрировать свою радость;
– В пять, – сказал он и удалился, унося свою помятую шляпу. Бетс наблюдала за ним из окна. Он улыбнулся ей и принялся насвистывать.
Глава третья
Роб и Том Хейзлтон разделили трапезу, которую удалось приготовить миссис Бекет из оставшихся продуктов. «Чертова баранина с жилами», – подумал Роб. Они сидели в маленькой «библиотеке» Роба. Эта комната использовалась для разных целей, но хозяин называл ее библиотекой, потому что в ней действительно стоял шкаф, забитый пыльными томами, которые Роб привез из Дорс Корта. Друзья сидели у камина. Роб время от времени самодовольно поглядывал на книги. Кожаные корешки выглядели очень внушительно. Он собирался когда-нибудь прочитать эти книги, если, конечно, плесень и книжный червь не доберутся до них первыми.
– Ты когда-нибудь бывал со мной в «Друге под рукой»? – спросил Роб. Он рассказал Хейзлтону все, что помнил о предыдущем вечере.
– Только не я, – сказал Том. – Это слишком далеко.
– Тогда ты можешь мне помочь. С этой прислугой, Тесси. Мне кажется, что она мне что-то подмешала в вино. Ее не было на месте сегодня после обеда. А старый мистер Мак-Нелли, между прочим, ее дядя,
