— Слава Богу, — вздохнула Кристина. — А теперь что?
— А теперь отвезем тебя домой, — сказал он, выводя машину на шоссе и поворачивая на юг. — Я высажу тебя у вашего гаража, его с улицы не видно. Ты проберешься в дом, оденешься и вынесешь что- нибудь мне. Ну там, шорты твоего брата, например.
— Идет.
— Потом я возвращаюсь сюда, подхватываю наши шмотки и заезжаю за тобой с таким расчетом, чтобы мы успели перекусить. Как насчет Дилани? Я — за.
— Дэвид Стерлинг! Если ты думаешь, что я еще покажусь с тобой после всего, что ты со мной сделал, выставив всем на посмешище...
— Эй! Может, ты хочешь прогуляться домой пешком? Если да, стартуй хоть сейчас.
— Нет! Ты не сделаешь этого!
— А ты попробуй!
Кристина жила в Ла-Меса, пригороде Сан-Диего милях этак в двенадцати от Ла-Джоллы, на холмах между восьмым и девяносто четвертым шоссе. Стоило им выбраться на большую магистраль, как движение стало оживленнее. Кристина сползла с сиденья на пол, пытаясь прикрыть руками одновременно грудь и лобок. «Фольксваген» — автомобильчик маленький, поэтому многочисленные водители грузовиков считали своим долгом бросить на нее взгляд сверху вниз из своих кабин. Хуже всего оказался последний отрезок пути, на въезде в Ла-Меса, когда им пришлось тормозить у трех светофоров подряд.
В конце концов Стерлинг зарулил к дому Кристины. Она жила с родителями в маленьком уютном домике сельского типа. Повернувшись на своем сиденье, Стерлинг внимательно осмотрел улицу с обеих сторон.
— О'кей! Вроде никого. Давай!
Кристина выскользнула из машины и босиком прошлепала к двери. Не успела она дотронуться до ручки, как дверь распахнулась, и на пороге возник ее папаша с лицом мрачнее тучи.
— Вот черт!
У Стерлинга сложилось правильное впечатление, что Кристина не вынесет ему шорты своего брата. Глядя на приближавшегося к нему по дорожке отца Кристины, он решил, что в сложившейся ситуации наилучшим выходом будет тактическое отступление. Врубив заднюю передачу, он поспешно вывел «жучка» на улицу и рванул обратно на пляж. Сорок минут спустя он снова припарковался на обочине Торри-Пайнз Роуд, прямо над пляжем, который за эти полтора часа заполнился людьми так, что яблоку негде было упасть. Тем не менее выбора у него не оставалось — все равно возвращаясь на базу, надо показывать часовому на въезде пропуск, а тот лежал на пляже, в бумажнике, в кармане шортов.
Выбравшись из «жучка», он зашагал по тропинке вниз.
Женщина-полицейский, арестовавшая его спустя пару минут, обошлась с ним милостиво. По крайней мере разрешила одеться, хотя не поверила ни одному слову о якобы стащивших его одежду шутниках- приятелях, что оставили его нагишом у машины. К этому времени в полицию уже поступило несколько заявлений от местных жителей насчет пары проклятых нудистов на шоссе.
В конце концов после долгих, лишенных приятности телефонных переговоров с дежурным офицером из Коронадо полиция Ла-Джоллы согласилась передать дело в военные инстанции.
Так что разбираться с Дэвидом Стерлингом предстояло теперь флоту.
8
Пятница, 13 мая
— Так вот, лейтенант сказал мне, что капитан готов был уже закатать меня под трибунал, — рассказывал молодой моряк. — Но тут очень кстати поступил запрос из Норфолка насчет человека на вакантное место, вот он и решил сунуть меня на первый же вылетающий из Диего борт.
Блэйк Мёрдок усмехнулся и откинулся на спинку неудобного решетчатого кресла.
— А как твой «фольксваген»?
— А, его-то я сунул на транспортный корабль, идущий в Норфолк. Своим ходом он бы не дотянул. Чего мне действительно будет не хватать — так это моей лодки.
— Лодки?
— Ага. Классная двадцатифутовая посудина под названием «Швартовка». Я держал ее на базе. Пришлось загнать одному лейтенанту из штаба.
— Ничего нет лучше, — согласился Мёрдок, — чем пройтись под парусом.
— Ага. Я здорово походил на ней. До Каталин и обратно. Вы ходите под парусом, сэр?
— Приходилось. У нас яхта на острове Кент, на Восточном побережье. Иногда мне чудится, будто я — капитан Ахав, три года на реях и все такое прочее. И еще в академии приходилось.
— Класс. И каково там жить, а?
— Скажи лучше, что стало с Кристиной? — сменил тему Мёрдок.
— Ну, это уже пройденный этап. С тех пор она со мной ни разу не разговаривала, — он пожал плечами, потом ухмыльнулся. — Возможно, оно и к лучшему. Если уж не смогла оценить все, что я сделал для нее там, на склоне... Да, что говорить, женщины — они и есть женщины.
Мёрдок промолчал, повернулся и посмотрел в крошечный иллюминатор за его спиной. Они стали единственными пассажирами «Старлифтера», следовавшего рейсом с базы авиации Мирамар на базу ВМФ Эндрюс под Вашингтоном, округ Колумбия. Там им предстояло дождаться другого военного самолета на Норфолк или при необходимости взять такси на выданные им подъемные. В любом случае им придется провести около пяти часов в малоприятном обществе закрепленных стропами контейнеров, сидя на узких решетчатых креслицах — экономящие пространство сиденья военно-транспортных самолетов были одной из менее приятных сторон военной службы. При всем при том Мёрдок предпочитал такие перелеты переполненным гражданским рейсам.
Он еще подумал, все ли Котики так болезненно реагируют на уйму незнакомых лиц вокруг?
— Эй, морячки, — окликнул их сержант ВВС из экипажа «Старлифтера». — Кофейку не хотите?
— С удовольствием, — откликнулся Мёрдок. — Мне черный.
— Мне тоже, — добавил Стерлинг.
Они подождали, пока сержант принесет им пластиковые стаканчики с кофе и уйдет, и только после этого вернулись к беседе — подобная скрытность вообще свойственна Котикам. Оба летели в штатском, и никто не знал ни их имен, ни званий, ни вообще того, что они — Котики. Это, впрочем, способствовало их знакомству.
— Выходит, твой перевод как раз кстати, — произнес наконец Мёрдок. Несмотря на разницу в званиях, они нашли общий язык. Чин сам по себе значит в Отрядах гораздо меньше, чем на всем остальном флоте.
— Можно сказать так, сэр. Пожалуй, я даже рад убраться оттуда.
— Что, отец Кристины?
— Да, что вы. Я бы его сделал одной левой.
— Пожалуй, — Мёрдок отхлебнул горьковатого кофе. — Тогда что же?
— Ну, с того самого дня, как я окончил первый этап курсов, я все думал, какую мне дадут боевую кличку. Ну, когда я буду настоящим Котиком. Не будут же ко мне в бою обращаться «старшина-моторист второго класса Стерлинг», верно? Я всегда считал, что что-то вроде Акулы мне бы вполне подошло.
— И что?
— Ну, я выложил нескольким приятелям свою историю с Кристиной. Они так и так знали, что мне светит трибунал, да и кой-какие слухи, за что, тоже просочились. Вот я им и рассказал, — лицо его приняло сокрушенное выражение. — И в результате они дали мне кличку.
— Какую же?
— Сойка.
— Ну что ж, не так плохо, — рассмеялся Мёрдок. — Главное, подходит.
— Ну, сэр, это, слава Богу, ненадолго. Скоро я окажусь на Восточном побережье, где меня никто не знает. А сам я не скажу. Так что Сойка навсегда останется там, в Коронадо.
— Я бы не советовал тебе слишком расслабляться, Дэвид. Флотский мир тесен, а уж мир Котиков, тем
