Членам обеих организаций — Национального центра и Союза возрождения России — Степанову и Астрову было поручено ехать на Юг, к генералу Алексееву, «чтобы побудить его двинуться на Волгу и там принять участие в образовании власти»118. В начале августа Степанов пробрался в Екатеринодар и доставил Алексееву отчет Национального центра. Генерал «обстоятельно, не опуская никаких деталей, изложил состояние Добровольческой армии» и поручил Степанову информировать об этом его политических друзей119.
Известно, что после согласования действий Национального центра и Союза возрождения России французы и англичане оказали им крупную денежную помощь. Астров свидетельствовал осенью 1918 г.: оба центра выступили «с единой программой», потому что «объединение фронта было необходимо для урегулирования денежных сношений с союзниками, которые сорили деньгами направо и налево»120.
В своих мемуарах Брюс Локкарт рассказал, откуда брались суммы, переправлявшиеся англичанами Национальному центру: «Раздобыть наличные деньги было не очень трудно, хотя банки и были закрыты… Многие русские обладали крупными запасами наличных рублей, которые они охотно обменивали на переводы на Лондон. Для большей безопасности мы поручили сбор этих денег одной английской фирме в Москве, которая вела торговлю с русскими. Она устанавливала курс и выдавала переводы на Лондон. В некоторых случаях мы принимали на себя гарантии за эту фирму. Рубли доставлялись в американское генеральное консульство и вручались Гиксу, который заботился об их дальнейшем направлении»121.
Как говорилось выше, помощник Локкарта по разведке Гикс служил прямым посредником между ним и подпольными центрами в Москве. «Союзнические миллионы, — писал Деникин, — пошли на политическую работу центров, открытие провинциальных отделений и отчасти на образование каждым из них вооруженной силы, преимущественно офицерского состава… на содержание всяких контрразведок» и т.д.122 Только на содержание Добровольческой армии союзники передали через Национальный центр 10 млн. руб.123
Все эти факты неопровержимо подтверждают сказанные в июле 1918 г. слова В. И. Ленина: «…мы имеем здесь дело с систематическим, неуклонным, очевидно, давно обдуманным, месяцами подготовлявшимся всеми представителями англо-французского империализма, военным и финансовым контрреволюционным походом на Советскую республику»124.
Летом 1918 г. Антанта начала открытую военную интервенцию против Советской России. Первоначально планировалось, что вторжение будет осуществлено в Сибири силами Японии. У большинства кадетов этот замысел не встретил одобрения. Вопрос о возможности японского вмешательства был подвергнут специальному обсуждению в кадетском ЦК. Вызванный по этому случаю из Петрограда в качестве эксперта по иностранным делам барон Нольде заявил, что необходимо добиваться вступления на Дальний Восток не одних японских, а всех союзнических войск, в особенности же американских125. Такая задача была поставлена перед Маклаковым, позицию которого по этому вопросу английский посол в Париже лорд Берти охарактеризовал следующим образом: «Маклаков хочет и не хочет японской интервенции в Сибири»126.
Представители Англии и Франции стремились обеспечить поддержку своего замысла со стороны сил внутренней контрреволюции в Советской России. Поэтому в Париже был выработан план не чисто японской, а смешанной, «союзной» интервенции. Маклаков сообщил о нем своим однопартийцам телеграммой на имя Е. Н. Трубецкого, на квартире которого велись дальнейшие переговоры по этому вопросу с французскими представителями при участии Струве и Астрова127.
В то же время, как сообщается в дневнике Пепеляева, член кадетского ЦК С. В. Востротин, выехавший на Дальний Восток и вошедший в состав ближайшего окружения управляющего Китайско-Восточной железной дороги генерала Д.
Между тем в мае внешние и внутренние враги Советской власти сосредоточили свои усилия на нанесении удара в другом направлении. Их главной ставкой был мятеж Чехословацкого корпуса.
Это армейское соединение состояло из чехов и словаков — военнопленных австро-венгерской армии. Оно начало формироваться еще до 1917 г. под руководством чехословацкого Национального совета, возглавлявшегося буржуазными деятелями Т. Масариком и Э. Бенешем. Командование Антанты планировало использовать чехословаков на Западном фронте против Германии.
В первые месяцы после Октября большие надежды на Чехословацкий корпус возлагала донская контрреволюция. В числе других ее руководителей с просьбой о поддержке Добровольческой армии обращался к Масарику в конце января 1918 г. и лидер кадетов Милюков, связанный с ним дружескими отношениями129. План переброски Чехословацкого корпуса на Дон разрабатывался, но не был осуществлен130.
После выхода России из войны Советское правительство дало разрешение на выезд корпуса во Францию через Сибирь и Дальний Восток. Этим не замедлили воспользоваться англо-французские организаторы интервенции в Советскую Россию. По их указке чехословацкие войска, растянувшиеся в эшелонах вдоль железной дороги от Пензы до Владивостока, в конце мая подняли мятеж и свергли Советскую власть в Челябинске, Новониколаевске, Пензе, Сызрани, Омске, Самаре, Златоусте и Владивостоке. В результате была захвачена огромная территория, включавшая Сибирь, часть Урала и Поволжья. На этой территории утвердились белогвардейские эсеровские правительства — так называемый Комитет учредительного собрания (Комуч) в Самаре и Временное правительство в Омске. В Поволжье и Сибири началось формирование белых армий. Так возник самый обширный в гражданской войне Восточный фронт.
Руководители Национального центра немало гордились своими «заслугами» в его образовании. И основания для этого были. Впоследствии один из военных руководителей интервенции, генерал У. Грэвс, разъяснял в своих мемуарах, что чехословаки «охотно сражались с большевиками только потому, что представляли себе их агентами Германии или Австрии»131. А уж приоритет в распространении этой клеветнической версии у кадетов едва ли кто-нибудь мог оспорить! В официальной справке «Национальный центр» говорилось: «С представителями союзных держав вырабатывали Национальный центр и Союз возрождения план создания восточного фронта, который должен был быть установлен нарождавшейся при поддержке чехословаков новой сибирской армией, в связь с которой должны были войти и союзники с севера и востока, и Добровольческая армия с юга»132.
Кадеты ликовали: наконец их мечтания об интервенции стали реальностью. 20 июня 1918 г. в передовой статье «Последние минуты перед грозой» газета «Свобода России» возвещала: «…скоро, очень скоро, наступит конец. Уже крутятся столбы пыли на дороге, принизились птицы, падают первые капли, и вот-вот грянут оглушительные, разящие удары… Снова поднимается занавес, начинается последнее действие русской трагедии».
Инспирировав мятеж Чехословацкого корпуса, правительства Англии и Франции заявили, что они берут мятежников под свою защиту, и под этим предлогом стали расширять интервенцию. Тысячи японских, американских, английских, французских, итальянских солдат были высажены во Владивостоке.
В начале июля была захвачена часть Мурманской железной дороги до Кеми. Через месяц английский десант появился в Архангельске, где к этому моменту был приурочен контрреволюционный мятеж. При поддержке интервентов власть в городе перешла к так называемому Верховному управлению Северной области, возглавлявшемуся народным социалистом Н. В. Чайковским. В состав этого правительства наряду с эсерами вошли кадеты — товарищ городского головы Вологды П. Ю. Зубов и заместитель председателя
