Огромные синие испуганные глаза воззвали к Гвин. Ответил Полион:
– Кухарка в гостинице порезала руку, и Ниад…
– Я хочу услышать это от нее! – с досадой перебил Возион. – Когда ты исцелила этот порез, Гвин-садж была там?
Ниад молча кивнула.
– Она присутствовала, когда ты исцеляла моего отца? И других, пострадавших в драке? Дитя, исцелила ли ты хоть одного человека, когда при этом не присутствовала Гвин-садж?
– Чушь! – загремел Булрион.
Его сын ответил ему предостерегающей гримасой, и Булрион с удивлением понял, что под настойчивостью пастыря прячется подлинный страх. А если Возион настолько напуган, что должны чувствовать остальные?
– Так ли, отец? Когда человек, тащивший Солит, упал мертвым, кто был ближе всего к нему?
Разумеется, сама Гвин…
– Но если целительница она, то… – Нет, это неправда. Если Ниад творила свои чудеса, не сознавая как, то действительно творить их могла Гвин, точно так же ничего не сознавая. Или она знала и лгала им всем? Такому о ней Булрион поверить не мог. Но остальные могли.
– Могу теперь ответить я сама? – негромко сказала Гвин.
Он покосился на нее. Ее лицо было мрачным, но без малейших признаков страха.
– Если хочешь. Но ты не обязана.
Она повернулась к Хаймиону.
– Ты хочешь знать, была ли я помечена Проклятием?
– Да! Ты заразилась звездной немочью?
– Не думаю. Во всяком случае, сыпи у меня не было. В ночь, когда умерли мои малютки, я чувствовала себя ужасно, но я полагала, что причиной горе и внезапность их смерти.
Хаймион передернул плечами, тревожно покосился на Возиона в чаянии поддержки, потом зло усмехнулся:
– Ты ухаживала за недужными, хотя сама не заразилась? Так это безумие!
Булрион почувствовал, как вздрогнула Гвин.
– Да! Видишь ли, я хотела заразиться. Сначала мой муж, потом мои дети. Я негодовала на Судьбы: пусть доведут дело до конца и заберут меня тоже.
В наступившей полной ужаса тишине Булрион сказал:
– Но ты не заразилась?
Она ответила, обращаясь к Хаймиону:
– Я честно думаю, что нет. Но доказать это, конечно, не могу. Звездная немочь обычно легко обнаруживается – Ниад была в голубых пятнах с головы до ног. Вся ее семья умерла от звездной немочи. Пока она бушевала, из города бежало много людей. Кто-нибудь из них пытался спуститься в вашу долину, Хаймион-садж?
– Были такие, – буркнул он.
– И что вы делали?
– Отсылали их, – сказал Возион. – Старинные правила гостеприимства неприменимы, когда бушует звездная немочь.
– Но как? Как вы их отсылали? – Она все еще обращалась к старшему из них, и теперь Булрион понял почему. Большая умница Гвин-садж!
Хаймион свирепо нахмурился, и его лицо стало уж совсем страшным.
– Мы высылали навстречу вооруженных людей, останавливали их, оставляли для них одеяла и припасы, если им они требовались. И предупреждали, чтобы через два дня их духу тут не осталось!
– А ты бывал одним из этих вооруженных людей?
– Да.
– Так, значит, ты приближался к некоторым из них. И тоже мог заразиться.
– Нет, – рявкнул он с тревогой. Кое-кто вокруг проворчал что-то, соглашаясь с Гвин. Естественно, те, кто не выезжал к беглецам из Далинга.
Неожиданно Гвин рассмеялась.
– Да-да! Если я могла заразиться и не узнать об этом, точно так же мог и ты! Я согласна, что это маловероятно. Ты бы заразил других, и у кого-то обязательно высыпала бы сыпь. Я просто показала тебе, куда заводят такие предположения.
– Не смей шутить над этим! – закричал Возион.
– Я не шучу. Как и Хаймион-садж.
Умница! Умница! Гвин старательно делала вид, что зачинщик бунта – Хаймион. Она успела понять, что Хаймиону куда труднее заручиться поддержкой остальных, чем Возиону. И оставляла Возиону возможность
