Ура! Вперед! Он замахнулся на нее, опрокинув на скамью. Она вцепилась в него, увлекая за собой вместе с креслом. Они с изрядным грохотом грянулись об пол, и эху удара вторили визги и крики со всех сторон. Сквозь эту сумятицу голосов доносились отдельные различимые фразы, но я не припомню ни одной такой, чтобы я мог ее воспроизвести, – язык Фолькслянда славится своей выразительностью. Эта часть сражения явно осталась за Марлой. Может, бургомистр не знал, что означали эти слова? В конце концов Йоханн перестал ругаться и принялся просто визжать.
Только совместными усилиями капитана Тигра и Фрица любящую пару смогли разъединить, с большим трудом подняв Йоханна с пола. Марла поднялась на ноги без посторонней помощи. Вид у нее был свирепый, и она потирала горло. Купцу досталось значительно сильнее; складывалось впечатление, что она удачно заехала ему коленкой. Конечно, она была профессионалом, а он был отнюдь не Мюни.
Гвилл поставил кресло на ножки, Фриц водворил Йоханна обратно, где он и остался сидеть, согнувшись и всхлипывая. Марла огляделась по сторонам посмотреть, что замышляют остальные. Когда взгляд ее упал на меня, волосы мои чуть не стали дыбом.
– Отцовская лютня! – повторил Гвилл, придвигаясь ближе к ней.
Марла самодовольно ухмыльнулась:
– А ты подай на нас в суд! За все мои долги расплачивается Йоханн. Так ведь, крошка Тикльпоппер?
Тиккенпфайффер имел не слишком радостный вид, без сомнения, переживая по поводу утраты важного клиента. Он облизнул губы и промолчал.
Актриса снова передернула плечиками.
– И потом, менестрель, ты ведь не можешь пожаловаться, что я пожалела сил, развлекая тебя позже, разве не так?
Нотариус вздрогнул. Гвилл покраснел и отвернулся.
Йоханн застонал. Я не особенно жалел его. Что бы он там ни говорил, ни за что не поверю, что он сделал предложение хорошенькой юной послушнице раньше, чем узнал о результатах исследования Тиккенпфайффера. Он пытался сесть на трон, а угодил прямиком в выгребную яму.
Фриц прошел у меня за спиной и отодвинул засов на ставне. В комнату ворвался солнечный свет и морозный утренний воздух – нельзя сказать, чтобы в Фолькслянде не знали, что такое оконные стекла, но до такой глухомани, как «Приют охотника», они еще не доходили. Мох на полу снова зашевелился. Тлеющие угли в камине задымили, потом разгорелись.
Ночь прошла, все истории рассказаны…
Мы вернулись к реальности.
– Утро, господа! – гортанно рассмеялся Фриц. – А теперь мне предстоит разобраться с майстером Омаром.
Теперь мне предстояло разобраться с Фрицем. Не спорю, подобная перспектива изрядно претила мне, господа, но я не видел другого выхода. Первые свои реплики я адресовал майстеру Тиккенпфайфферу – весьма почтительно, должен заметить.
– Вы упомянули нынче ночью виру, советник. Выкуп. Называлась сумма в пятьдесят талеров. Скажите, обязательно ли мне платить наличной монетой, или мне позволено предложить равную или большую ценность?
Он вытаращил на меня свои крысиные глазки.
– Обыкновенно суд не возражает, если пострадавшая сторона согласна принять мзду в любом выражении, стоимость которого не меньше установленного судом денежного эквивалента. Однако это зависит от конкретных местных установлений администрации, осуществляющей юрисдикцию на данной территории.
Я решил, что, возможно, его тарабарщина что-то и означает.
Одна из лапищ Фрица нежно сомкнулась на моей шее. Голос его показался мне подобным шуму надвигающейся лавины – если, конечно, лавина может звучать скептически.
– Что ты хотел предложить мне, бродяга?
Как что? Как можно меньше, не больше, чем необходимо.
Взывать к купцу или его половине было бы по меньшей мере наивно. Гвилл не отказал бы мне, но сам сидел без гроша. Фрида благоразумно не вмешивалась.
– Капитан Тигр, – сказал я, стараясь говорить немного быстрее. – Вы намерены безучастно смотреть, как этот садист-переросток удовлетворяет свои звериные инстинкты к насилию?
Солдат продолжал стоять у огня, приглядывая за купцом. Он пожал плечами:
– Правосудие на его стороне. Ты сам виноват в своих неприятностях.
Фриц продолжал поднимать меня. Позвоночник хрустнул. Я обеими руками вцепился в скамью.
– Госпожа Розосвета! За много лет я неоднократно оказывал вашей семье значительные услуги. Видите ли, у меня временные затруднения с наличностью, так что я вынужден…
– Убери его отсюда, трактирщик! – проскрипела старая жаба. – Терпеть не могу вида крови. Особенно если с этого начинается день. – Она даже не обернулась. Черная неблагодарность!
Усилие, прилагаемое к моей шее, означало, что Фриц готов поднять меня, скамью и сидевшего на ней майстера Тиккенпфайффера в придачу. У меня не оставалось выбора.
– Верл! – прохрипел я. – Помоги!
Давление слегка ослабло – или по крайней мере перестало усиливаться, – и даже старуха повернулась, чтобы посмотреть, что происходит.
– Ты взываешь к идолу Рози? – удивился солдат. – А мне казалось, ты разоблачил его?
– Я взываю к подлинной Верл. – Я говорил совершенно убежденным голосом, на полную октаву ниже, чем обычно, – подозреваю, из-за того, что шея моя заметно вытянулась. – Сударыня, если я отдам вам в руки бога вашей дочери, вы подкупите этого кровожадного варвара?
Фриц фыркнул и, оторвав наконец мои руки от лавки, поднял высоко в воздух.
– Погоди-ка! – произнес капитан Тигр. – Да у него отговорок больше, чем у ребенка, когда ему пора ложиться спать! Так ты знаешь, где можно найти настоящую Верл?
– Ммм… аг…га, – прошептал я, испытывая некоторые затруднения с произношением. Фриц встряхнул меня.
– Не иначе, в тайнике в каком-нибудь далеком городе? До которого много месяцев пути?
Я попытался мотнуть головой и задергался в воздухе, как рыба на леске.
Солдат недоверчиво нахмурился.
– Право же, это твой последний шанс, Омар! Показывай нам бога. Ее светлость рассудит, настоящий он или нет. Если настоящий, мы заплатим за тебя твой долг. Если нет, я подержу нашему хозяину его куртку, если он вспотеет.
Я каркнул что-то и взмахнул руками.
– Опусти его на минутку, Фриц.
Ноги мои коснулись пола, и я снова смог дышать.
– Вам достаточно оглянуться, капитан. Видите полку над камином? На ней, как раз за песочными часами. Вы как раз найдете там маленькую глиняную голубку. Не то чтобы она красива или слишком похожа на настоящую, просто глиняное изображение птицы. Один глаз… Да-да, вот эта. Сдуйте с нее пыль, пожалуйста. А теперь, если вы покажете ее на свет…
Фриц зарычал, как голодный пес, и встряхнул меня.
– Она лежала там, сколько я себя… – Он осекся. Фрида встала и смотрела на нас обоих. Ее щеки были значительно бледнее, чем обычно.
– Это она! – вскричала старуха, придвинув фигурку почти к самому своему носу. – Святая Верл!
Фриц отпустил меня, и я мешком повалился на пол.
– Довольно с тебя пятидесяти талеров за твою безделушку, трактирщик? – сухо поинтересовался капитан Тигр.
– Капитан… – Фриц обошел лавку и стал рядом с Фридой, но для того ли, чтобы успокоить ее, или чтобы успокоиться самому, я сказать не могу. – Это всего-навсего старый семейный сувенир. Он не стоит ровным счетом ничего. Берите его себе на здоровье. Я не знаю, какую проделку придумал этот старьевщик…
