Он взял ее руки в свои и сжал их.
– Правду, и немедленно!
Она слышала свой голос как бы издалека.
– Да, милый. Да, я шлюха. После выступления Тигурб’л посылает ко мне в гримерную мужчин. Он говорит, я приношу втрое больше любой другой. Иногда он посылает меня выступать в частных домах… только перед мужчинами, конечно. Я не люблю этого, по другой работы для хромой певицы нет. Я так голодала! Поцелуй меня еще, пожалуйста!
Он снова неожиданно хихикнул.
– Ты не удивила меня, Элиэль. Ты боишься, что я отнесусь к этому неодобрительно? Ты делаешь то, что подобает женщине, – помогаешь мужчинам совершать мое священное таинство. Так что Освободитель?
Она высвободила руку и начала расстегивать пуговицы у него на рубахе.
– Он мне безразличен, – произнес ее голос. – Ему нужно было пойти в храм Тиона. Это все было в Суссвейле, где Юноша главный. Жрецы приказали Д’варду – это Освободителя так зовут, Д’вард, – чтобы Д’вард явился в храм, и Киртьен Верховный Жрец сказал, что я справилась хорошо и что святой Тион исцелит мою ногу, а Освободитель просто взял и сбежал. Он исчез! И моя нога так и осталась хромой… – Воспоминание об этой ужасной несправедливости прорвалось даже сквозь розовый туман. «Трус! Неблагодарный!» – Он сбежал! Он меня предал! Я хочу… Ты мой отец. Когда я узнала об этом, когда мы вернулись в Юрг, я пришла сюда и молилась тебе. До тех пор, пока меня не нашел жрец, и не сказал, что я маленькая грязная девчонка, и не выгнал меня!
– Я тебя не слышал, – сердито пробормотал Кен’т. – Меня могло не быть здесь. Или я был занят.
– Ну, сегодня утром я подумала, что ты можешь услышать меня, если я скажу про Освободителя. И я принесла дорогой подарок. – Она надеялась, что сможет замолчать и он снова поцелует ее. Она расстегнула его рубаху и гладила пальцами густую шерсть у него на груди.
– Ты хочешь отомстить Освободителю… да нет, еще больше ты хочешь подкупить меня, чтобы я исцелил твою ногу.
– Нет, нет, нет! Я только хочу помочь тебе, ведь ты мой… Я хочу помочь тебе! – Одной рукой она боролась с пряжкой его пояса.
Кен’т продолжал хмуриться.
– Конечно, я мог бы исцелить тебя, но я ведь бог похоти, а не целительства. Это скорее по части Тиона. Пожалуй, я мог бы заявить, что исцеление шлюх входит в сферу моих забот, тем более что он частенько пасется в моем саду, когда на него находит. Ах ты вздорная маленькая кошка, ты ставишь меня в весьма щекотливое положение!
– П-положение? – поперхнулась Элиэль.
– Вот именно. Если Зэц узнает, что у меня есть нить вроде тебя и я не потянул за нее… Ладно. Тебе все равно этого не понять.
Почему он говорит о Зэце как о ком-то совершенно постороннем, когда тот просто его другая ипостась? Она выбросила все свои сбережения, прогневила бога, возможно, прогневила и Тигурб’ла Трактирщика, ибо она скорее всего опоздает, – и ведь ей еще надо убраться с Речной улицы так, чтобы ее не изнасиловали. Но пока все это не значило ровным счетом ничего.
– Поцелуй меня еще. Ну пожалуйста!
– Нет. Мне нужно, чтобы ты могла хоть немного соображать. Ладно, вот что ты сделаешь, Элиэль Певица. Ты отправишься и найдешь этого Д’варда Освободителя, слышишь? Ты подойдешь к нему и коснешься его рукой…
Черный ужас вспорол розовый туман словно клинок меча.
– Нет, нет! – Она забилась в его объятиях. – Ты не превратишь меня в Жнеца! – В Жнеца вроде Дольма Актера со всеми его ужасными ритуалами, с убийствами людей одним прикосновением руки, с прохождением через запертые двери, даже с призыванием самого Зэца…
– Клянусь Пятью, да ты упрямишься, не так ли? Крепка как камень?
– Только не Жнецом! Я не хочу, не хочу!
– Я не могу сделать тебя Жнецом. Это по части Зэца. Но у меня тоже имеется в запасе один-два фокуса. Верно? – Кен’т улыбнулся и убрал ее руки со своего пояса, потом развел их в стороны и нагнулся к ней, снова прижавшись своими губами к ее.
Весь мир пошел кругом. Она парила на вершинах наслаждения. Она таяла. Но снова все кончилось слишком быстро, через каких-то несколько секунд. Когда он оторвался от нее, она увидела его большие карие глаза, спокойно рассматривающие ее. Она задыхалась, она вся взмокла, она вся дрожала. Еще, еще!
– Ладно, Элиэль Певица. Я дам тебе денег и пошлю жрецов, чтобы те проводили тебя до твоего борделя. Завтра ты отправишься на поиски Освободителя. Подберись к нему поближе, коснись его. Лучше всего к нему в постель, но сойдет и просто прикосновение руки. И тогда ты споешь ту песню, которую пела мне сегодня. Ты не должна петь ее ни разу до тех пор, пока не прикоснешься к Д’варду, поняла? И когда ты вернешься, я вылечу твою ногу. Я найду тебе хорошего богатого мужа… во всяком случае, богатого, ибо и то и другое сразу – большая редкость.
Он отпустил ее руки, которые тут же потянулись к платью, чтобы сорвать его.
– Нет! – усмехнулся он. – Оденься. Сделай все, как я тебе сказал, и ты получишь то, что хочешь, когда вернешься. Я буду с нетерпением ждать этого, честно! Но теперь ты немедленно уйдешь отсюда и забудешь про этот наш разговор. Когда жрецы доведут тебя до твоих дверей, ты забудешь даже, что была здесь. Но завтра ты сделаешь все так, как я сказал тебе.
11
