— Минутку, милорд, — вмешался Хонакура. — Полагаю, это те камни, что дал тебе Бог?
Уолли кивнул.
— Тогда они особенные. Думаю, что храм будет заинтересован в их приобретении.
— Спасибо, святейший, — задумчиво проговорил, улыбаясь про себя, Уолли.
Старый плут не сумел скрыть, что начал собирать сокровища для своего нового храма.
— Брота, нам нужен шелк. Я полагаю, в этом городе можно купить шелку? Шелку хорошего качества.
— Очень хорошего шелку, — подтвердила авторитетно Брота.
— Лучше всего, конечно, оранжевого цвета. Сможем мы пропитать его чем-нибудь водонепроницаемым? Пчелиным воском?
— Возможно, сапожным, — ответила она.
— Лина! — позвал Уолли. — Тот чайник еще сохранился? Со змеевиком, с помощью которого я показывал тебе, как колдуны заколдовывают вино?
Заходящее солнце светило ей в глаза, она прикрыла их ладонью, глядя на Уолли.
— Дурная вещь. Я бросила ее куда-то, где лежит старое барахло.
Томияно покраснел, стараясь скрыть это. Хонакура показал десны в улыбке, пытаясь не рассмеяться.
— Хорошо! Капитан, у нас не осталось больше колдовского вина?
Томияно предположил, что бутылка-другая найдутся.
— Не важно, — сказал Уолли. — Мы сделаем пять-шесть бутылок, а потом поколдуем над ними еще раз и получим дважды колдовское вино.
— Люблю огненные вещи, — сказал Томияно. — Оно будет еще крепче, чем ты делал до этого?
— Нет, вроде того же, — сказал Уолли, — но мне оно нужно очень чистым. Лучше бы заняться этим где-нибудь на берегу, а то слишком много огня. Мата, ты сделаешь это для меня?
Моряки теперь четко разделились на две группы — тех, кого можно было поддразнивать, и тех, кто с удовольствием принялся этим заниматься.
— Лаэ, — продолжал Уолли. — Можешь сшить мне одежду?
Та нахмурилась:
— Джия лучше бы справилась с этим, милорд.
— Да, но она будет занята шитьем шелковых сумок, — ответил Уолли, как будто это было само собой разумеющимся.
Где же Джия? Что их всех задержало?
— Мне нужно, чтобы ты сшила голубые одежды с капюшоном и такими длинными широкими рукавами.
— Ты собираешься представиться колдуном? — закричал Томияно. — Ты хочешь сойти на берег как колдун?
— Ты что, думаешь, я сумасшедший? — изобразил удивление Уолли.
— Возможно, такая мысль посетила меня.
— Ерунда! — отозвался Уолли. — Холийи, ты лучший плотник на корабле, не мог бы ты просверлить для меня несколько дырок в борту корабля?
Холийи был таким же костлявым, как Боарийи, хотя и не особенно высоким. Он мог молчать часами — Холийи, похоже, обходился в день пригоршней слов, как легендарный Араб пригоршней фиников, — но на этот раз он не просто кивнул, а воскликнул, как будто догадался, в чем дело:
— Конечно!
Улыбки стали шире.
Уолли поднялся и встал у планшира, вглядываясь в торговую площадь.
— Ну, вроде для вас все. Святейший говорит, что вы можете встать на якорь у храма и освободиться тем самым от причальной платы.
— Куда ты собираешься идти на своем корабле? — спросил Томияно. — На корабле с дырками в бортах, с шелковыми сумками, полными колдовского вина, и сам в колдовском балахоне?
Уолли показал пальцем на восток, в сторону Вула. Вулканы снова спали, еле дымя.
— И кто его поведет?
Это было тонким местом, собственно, вся мистификация нужна была для того, чтобы заинтриговать человека и получить его согласие.
— Я надеюсь, что ты, Капитан.
— Я? Покинуть «Сапфир»?
— Но это важно, — серьезно сказал Уолли. — Я играю на этом, но это очень важно! Если воины попадутся в ловушку колдунов, они все погибнут.
Лицо моряка покраснело.
— Нет! Я сотрудничаю с Богиней. Мы рисковали нашим кораблем и нашими жизнями, и я буду помогать и дальше, но я не покину «Сапфир». Это окончательно.
— Дурак! — проскрипел Хонакура со своей корзины. — Ты, моряк, не повинуешься Ей? Богиня — это Река, а Река — это Богиня! Они же — Ее воины!
Капитан побледнел так же, как худенький старичок, подступивший к нему, трясущийся и сердитый.
— У тебя никогда больше не будет попутного ветра! Ты никогда не придешь в нужный порт! Не будешь знать ни одной ночи без пиратов! Ты этого хочешь. Капитан Томияно? Как долго сможешь ты прожить на Реке, если рассердишь Богиню?
— О дьявол! — простонал Томияно, глядя в палубу. — Кажется, тогда мне придется пойти.
— Спасибо, Капитан, — тихо сказал Уолли.
— Минутку, милорд, — подозрительно взглянула на него Брота. — Ты сказал, что для нас — все. Ты о чем-то умолчал?
Она положила голову на свое подушкообразное плечо и посмотрела ему в глаза.
— Ну да, — признался Уолли, — пока я буду играть моим новым корабликом, останется еще одна небольшая работенка — для тебя, хозяйка.
— Например?
— Я разберусь с колдунами. Ты остановишь сбор.
Иногда удается, оказывается, и Броту испугать. Несколько ребятишек взвизгнули.
Потом Томияно захохотал — и это было не меньшей редкостью, чем летний снег.
— Шонсу, — сказал он, — похоже, не тебе одному требуется некоторая практика в фехтовании.
Глава 7
Ннанджи, Пятый, оттолкнувшись от сходен, приземлился на палубу, расставив широко руки в ожидании аплодисментов, подождал некоторое время, пока отзвучали невидимые фанфары — ТРАМ-ПАМ- ПАМ! Его новый красный килт был до смешного коротким, этакого ужасного малинового цвета. Но его метки на лбу выглядели наконец симметрично, впервые с тех пор, как Уолли с ним познакомился. И он каким-то образом ухитрялся ухмыляться и хохотать одновременно.
Вот, подумал Уолли, единственный воин, у которого больше никогда не будет проблем с моряками, чего нельзя было сказать о Полини. А ведь скажи раньше юному Ннанджи из храмовой гвардии, что ему придется променять ложу, полную воинов, на небольшой корабль, он бы не один час был повергнут после этого в уныние.
Сбоку появилась Тана. Взяв его под руку, она принимала на себя часть его славы, стоя под градом поздравлений. Заметив Уолли, она показала ему язык.
— Плутовка! — сказал он ей одними губами.
Она в ответ усмехнулась.
Потом — Джия. Подбежав к Уолли, она не преминула по дороге удостовериться, что с Виксини все в
