Ей приходилось стоять, потому что ходить в
Петли скрипнули…
Царица вздрогнула, но открылась не угловая дверь, а другая. Притолоки во всем дворце были низкие, так что даже женщине приходилось сгибаться чуть ли не вдвое. Защищать такую дверь мог один хороший воин, что уже не раз подтверждала долгая и кровавая история дворца.
Вошедшую звали Евдокией, и она служила Софье много лет, исполняя самые разные обязанности. Волосы под толстым платком давно сменились с золотых на серебряные, походка стала тяжелой, а ума так и не прибавилось, но зато все свои недостатки Евдокия компенсировала преданностью. Обладала она и немалой храбростью, столь необходимой в постоянных стычках со стрельцами, размещавшимися в Верхнем городе, которые с вожделением поглядывали на «ее» девушек.
– Княгиня! – сообщила старуха. Княгинь в Скиррии было много, но
– Веди ее, бабушка.
Софья сделала несколько шагов вперед, словно ступая по глубокому снегу, и встретила сестру посреди комнаты. Драгоценности звякали, ударяясь одно о другое. Дверь за вышедшей Евдокией скрипнула.
– Таша, дорогая, как ты? Все хорошо? Как все? Елена?
Все Темкины имели светлые волосы разного оттенка. Рыжеватые, золотистые, серебристые. Первые – у Дмитрия, вторые – у Софьи, третьи – у Таши. Сегодня она выбрала роскошное одеяние, в котором ярко- красный цвет сочетался с темно-синим. Сотни жемчужин переливались, сияли, поблескивали. Таша всегда отличалась вкусом и умела хорошо одеваться. В свои пятнадцать лет она прекрасно сознавала, какое производит впечатление.
– Ух! – вздохнула Таша. – Тебя и не обнимешь. Елена уже переходила неделю, а живот у нее такой, что, наверное, стоит ждать тройню. – Она взглянула на боковую дверь.
Софья утвердительно кивнула:
– Ты такая худая. Не больна?
– Худая? В этом? Я совершенно здорова. А ты? Таша положила руку сестре на живот.
– Ничего? Почему?
Обсуждать такие проблемы с незамужней девицей?
– Понимаю. Я, должно быть, кажусь тебе старухой, Но у меня впереди еще несколько лет. Мне ведь всего только восемнадцать! А что с тобой? Щеки ввалились. Дмитрий не кормит?
Слабая усмешка тронула губы Таши.
– Мы, Темкины, никогда толстыми не были, ваше величество!
Софья так и не поняла, что означала усмешка, но выяснять не стала.
– Дмитрий здоров?
– Как бык.
– Охотится, – туманно ответила Софья. Если до Таши еще не дошли слухи о том, на кого охотится царь, то пусть остается в неведении. – Не думаю, что он хранит целомудрие, дорогая, но ничего особенного. Впрочем, я в любом случае узнала бы последней, не так ли? И раз уж мы заговорили об этом, сестра, тебе пора найти мужа. Я в твоем возрасте уже была замужем.
Слухи о будущем Таши давно уже распространились по городу, но Софья, не уверенная в их точности, избегала касаться этой темы в письмах. Слухам помогать не стоит, а сами по себе они до Фарицева доползут не раньше, чем через год.
Усмешка снова появилась на губах юной княгини. Бледные щеки Таши слегка порозовели. – У нас есть кое-кто на примете.
Скрыв беспокойство за улыбкой, она подвела сестру к узкому, более напоминающему амбразуру, окну.
– Дмитрий уже разговаривал с
– Он желает узнать твое мнение, но если ты согласишься, то спросит царя сегодня же! В любом случае до нашего возвращения домой.
– И кто?..