неопытности.
Говорят, в Америке экспорт свинины самое прибыльное дело. Выгоднее его только политика.
В Америке президент правит четыре года, а журналисты – бессрочно.
Культ героев в Америке развит необычайно, а герои всегда выбираются среди уголовников.
В Южных штатах сильна ностальгия по временам до Гражданской войны. «Какая прекрасная сегодня луна!» – заметил я джентльмену, стоявшему рядом со мной. «Да, – отозвался он, – но если бы вы видели ее до войны...»
Грубый торгашеский дух Америки, ее равнодушие к поэтической стороне бытия, – все это целиком и полностью результат того, что своим национальным героем страна признала человека, который, по собственному его признанию, был неспособен ко лжи.
О красоте американец судит по массе, превосходство определяет размерами.
– Наша страна самая обширная на свете. Некоторые из наших штатов по величине равняются Англии и Франции, вместе взятым.
– Есть поговорка, что хорошие американцы после смерти отправляются в Париж.
– Вот как! А куда же отправляются после смерти дурные американцы?
– В Америку.
Американец сумел превратить страну свою в рай для женщин. Тут, возможно, и кроется причина, отчего американки, подобно Еве, так стремятся прочь из этого рая.
Все американки хорошо одеваются. Они заказывают свои туалеты в Париже.
Американок утомляют долгие заезды, но в скачках с препятствиями они великолепны.
Как большинство американок, она изображает из себя красавицу. В этом секрет ее успеха.
Все американские девушки обладают исключительным шармом, секрет которого в их неспособности говорить серьезно с кем-либо, кроме своего парикмахера, и думать серьезно о чем-либо, кроме развлечений.
Главный недостаток американских девушек – их матери.
Поняв на примере матери, что американки не умеют стариться красиво, американская девушка предпочитает совсем этого не делать, и часто здесь преуспевает.
У нас, англичан, с американцами теперь и вправду все общее, кроме, разумеется, языка.
Англия – родина лицемеров.
Англичане обладают волшебным даром превращать вино в воду.
В Англии, если человек не может по крайней мере два раза в неделю разглагольствовать о нравственности перед обширной и вполне безнравственной аудиторией, политическое поприще для него закрыто. В смысле профессии ему остается только ботаника или церковь.
Есть нечто трагическое в том, что в настоящее время в Англии имеется такое огромное количество молодых людей, начинающих жизнь с прекрасным профилем и кончающих занятием какой-либо полезной профессией.
Способность думать – самое нездоровое, что существует под солнцем, и люди от этого умирают точно так же, как от физических недугов. К счастью, уж у нас в Англии эта способность незаразна.
Англия не станет цивилизованной до той поры, пока список ее колоний не пополнится Утопией. Обменять кое-какие из подвластных ей территорий на эту страну было бы куда как выгодно. Нам нужны непрактичные люди, умеющие заглянуть за пределы наличествующего и поразмыслить над тем, что не ограничено сегодняшним днем.
В Англии мы имеем замечательную поэзию, потому что публика ее не читает, а следовательно, никак на нее не влияет.
У него бьшо типично британское лицо. Такое лицо, стоит его однажды увидеть, уже не запомнишь.
Есть двадцать пять рецептов приготовления картофеля и триста шестьдесят пять рецептов варки яиц, однако британская кухарка до сих пор знает только три способа подачи на стол того или другого.
В Лондоне слишком много тумана и серьезных людей. То ли туман порождает серьезных людей, то ли наоборот – не знаю.
Лондонские туманы не существовали, пока их не изобрело искусство.
Я ничего не желал бы менять в Англии, кроме погоды.
Огромное преимущество Франции над Англией заключается в том, что во Франции каждый буржуа хочет быть артистом, тогда как в Англии каждый артист хочет быть буржуа.
Японцы – это творение определенных художников. Сказать по совести, вся Япония – сплошная выдумка. Нет такой страны, как и такого народа. Желая ощутить специфически японский эффект, не следует уподобляться туристу и брать билет до Токио. Напротив, следует остаться дома, погрузившись в изучение творчества нескольких японских художников, а когда вы глубоко прочувствуете их стиль, поймете, в чем особенность их образного восприятия, как-нибудь в полдень ступайте посидеть в парке или побродить по Пикадилли, – если же вам не удастся распознать там нечто чисто японское, значит, вы не распознаете этого нигде на свете.
В России нет ничего невозможного, кроме реформ.
