востоке. Поверхность озера, лаково-черная, лежала внизу, как драгоценный камень, оправленный в зубчатые скальные берега. Воздух, напоенный влажными испарениями, еще не стал добычей тьмы, и клыки утесов отчетливо вырисовывались в сумеречной дымке.
Драконы пронеслись над самой водой и разом взмыли вверх. Санти увидел под темным крылом Серого сияющий огнями Озерный Дом. Дракон упал вниз и, часто ударяя крыльями, вцепился когтями в загнутый край крыши. Край, прочности которого хватало, чтобы нести тяжесть зимнего снега, выдержал вес дракона.
«Этайа! – позвал Санти, соскальзывая со спины дракона на выгнутый, как шея парда, угол крыши.– Этайа!»
И не услышал ничего.
Под ним, на террасе второго этажа, вспыхнули огни, раздался топот ног.
«Жди меня!» – передал Санти Серому и, ухватившись за деревянную кромку, повис на руках, раскачался и ловко спрыгнул на деревянный настил террасы. Слуги Ронзангтондамени тотчас окружили его. Они что-то тараторили, смеялись… Бездымное ровное пламя вырывалось из медных чаш.
Санти стоял между ними, окаменев. Он осознал: Этайи в доме нет!
Слуги расступились, пропуская Ронзангтондамени. Женщина Гнона протянула к нему руки… и уронила их. Санти ослеп. И оцепенел.
Врожденным чутьем Женщины Урнгура она поняла, что происходит.
«Этайа вернулась домой!» – мысленно произнесла Ангнани, вложив в свое сообщение все тепло, которое хранилось в ее сердце.
И жизнь вновь вернулась в глаза Санти и наполнила их болью.
– Нил,– тихо проговорил он.– Там, наверху, на спине дракона. Вели своим людям снять его.
– Эрд…– Светлорожденный остановился за спиной Ронзангтондамени.– Я не смог уберечь его, Эрд…
Светлорожденный подошел к Санти и просто обнял его. Он ничего не сказал. Что можно сказать, если Нил мертв?
– Он жив,– прошептал юноша.– Но… Где Этайа? Почему она…
– Маг Трой прилетел за ней! – ответил светлорожденный.– Она ничего не стала объяснять. Сказала лишь, что улетает домой. Что с Нилом, Санти?
«Теперь я могу рассчитывать только на себя! – с горечью подумал юноша.– Нил умрет».
Но он ошибся.
– Леог! Кнол! За лекарем! Быстро! – раздался повелительный голос Ронзангтондамени.– Хиниг! Возьми троих! С носилками на крышу!
– Если он жив, он не умрет, Санти! – Женщина Гнона ласково коснулась плеча фарангца.– Пойдем вниз. Я покажу тебе кое-что…
Она взяла Санти за руку и повела за собой. Следом бесшумно ступал Эрд. Втроем они сошли на первый этаж, в маленькую комнатушку без окон. Ронзангтондамени сдвинула одну из выцветших шпалер. За ней Санти увидел дверной проем, а дальше – ведущую вниз лестницу.
Он удивился. Озерный Дом стоял на сваях, и юноша никогда не думал, что под ним может что-то быть.
Лестница шла между стен наклонного колодца, достаточно широкого, чтобы пять человек могли спускаться рядом, не наклоняя головы. А сам колодец находился прямо под центром дома, и увидеть его можно было, лишь заглянув под платформу, на которой возвели здание. Колодец оказался неглубок – тридцать ступеней. Лестница привела в круглую комнату без украшений, вырезанную в камне. Три каменные же двери имелись в ней. Не считая той, что служила входом. Все три были закрыты, и на каждой Санти ощутил мощные магические печати.
Ронзангтондамени провела ладонью перед одной из них и, выждав пару мгновений, толкнула. Дверь без скрипа, легко отошла в сторону, и юноша увидел Саркофаг.
– Входите! – предложила Женщина Гнона.
Саркофаг стоял на постаменте посреди небольшой пещеры. От него исходило ровное сине-зеленое свечение, в котором померк факел в руке слуги. Сам Саркофаг больше всего напоминал огромный драгоценный камень, ограненный и подсвеченный изнутри. Камень более прекрасный, чем берилл. Санти коснулся Белого Меча, однако сияние не угасло, и Саркофаг не утратил формы. Но теперь Санти разглядел, что Саркофаг – полый внутри и содержит вязкую, медленно движущуюся субстанцию.
– Что это? – спросил он.
– Хранитель Жизни! – Ронзангтондамени дотронулась до прозрачной поверхности – и стенка Саркофага медленно поднялась. Толщиной она была около полулоктя. Субстанция, наполняющая Саркофаг, не вытекла, а образовала колеблющуюся поверхность, будто некая пленка удерживала ее.
– Если лекарь ничего не сможет сделать, мы поместим твоего друга сюда! – сказала Женщина Гнона.– Здесь он не умрет! Может быть, когда-нибудь некто, обладающий Силой, вернет его миру!
Санти прикоснулся к невидимой пленке, удерживающей сияющую субстанцию, и рука его, не встретив сопротивления, погрузилась в сине-зеленое вещество. Санти ощутил тепло и холод одновременно. И – приятное покалывание. А потом – будто пушистым мехом провели по коже. Крохотные искорки закружились вокруг кисти. И вновь, как тогда, на спине серого дракона, юноше показалось, что ему уже знакомо происходящее. И чудесный Саркофаг тоже знаком. Санти невольно задержал руку внутри, а когда вынул, обнаружил, что ладонь стала чистой. Исчезла не только грязь, пропали все царапины. Обломанные ногти стали гладкими и розовыми, словно Санти холил их несколько месяцев.
– Как сильна твоя магия! – с удивлением произнесла Ронзангтондамени.– Даже меня Хранитель Жизни не признает так быстро!
Она вновь прикоснулась рукой к Саркофагу – и прозрачная стенка медленно опустилась. Возник и угас нежный хрустальный звон. Ни единого зазора или шва не было там, где стенка соприкоснулась с ложем Саркофага. Две поверхности будто срослись.
– Он много древней, чем перстень на твоем пальце! – сказала Ронзангтондамени.– Но пойдем! Может быть, искусства лекаря будет довольно?
Надежды не оправдались. Лекарь соединил кости и зашил раны.
– Он же мертв! – шепнул целитель Женщине Гнона.– Сердце не бьется!
– Это – выше твоего мастерства,– ответила Ронзангтондамени.– Делай что можешь и не трать времени!
Санти стоял рядом и ощущал, как трепещет огонек Жизни Нила. Он не знал, как раздуть его в пламя, не знал, как помешать ему угаснуть. Магия Санти была сильна, но сам он оказался слабее собственной магии.
«Ты слишком рано ушла от меня, Тай!» – мысленно произнес он, каким-то краешком надежды ожидая, что фьёль откликнется. Отклика не было.
Через час шестеро слуг подняли Саркофаг наверх.
Ронзангтондамени прикосновением заставила Саркофаг раскрыться. Санти и Эрд с помощью самой Женщины подняли грузное тело сына Биорка и уложили его в Саркофаг. Когда Нил оказался внутри, стенка Хранителя Жизни сама начала опускаться. Вновь возник хрустальный звон. Ронзангтондамени, Санти, Эрд, слуги – все отступили назад.
Безжизненное тело плавало в светящейся субстанции. Крохотные огоньки плясали вокруг него. Хранитель Жизни принял Нила. Теперь только богам было известно, когда Саркофаг раскроется вновь. Если раскроется…
II
«…Если Женщина Селения, достигнув зрелости, пожелает взять мужа, то пусть она берет его из числа своих, или пусть возьмет любого чистого урнгриа, что придется ей по нраву, если нет другой Женщины, которая избрала его прежде. В последнем случае обязана пожелавшая позже испросить соизволения Сестры. Взяв мужа, Женщина Селения, в отличие от Женщины не властвующей, обязана пожизненно содержать избранного, не отказывая ему в пище и крове и не препятствуя ему развлекаться с другими мужчинами. Но – только из числа ее собственных мужей, и только если игры эти не препятствуют удовлетворению желаний самой Женщины Селения. Что же до последнего, то сие – целиком на усмотрение
