воинствующих монахов. Посему городской страже и в голову не могло прийти их задержать. Однако же вызвать и допросить стражу нетрудно.
– Мы их найдем! – заявил Крун.
«Мы» подразумевало Брата-Хранителя Кариомера Треоса.
– Найдем, не сомневайся, брат Дорманож! – столь же уверенно заявил Треос, рассчитывая не столько на своих солдат, сколько на помощь «черных повязок».
– Найти их – ваш долг! – сказал Дорманож.
Он-то знал наверняка – имперцам не спрятаться. Чародей обнаружит их и сообщит Дорманожу.
– Не желает ли праведный брат отдохнуть с дороги? – осведомился Крун.– Насладиться женскими ласками? У нас есть несколько совсем молоденьких, еще не имевших святого потомства.
Крун помнил вкусы Дорманожа.
– Потомство угодно Величайшему,– степенно ответил Дорманож.
Большой недостаток Риганского обиталища – отсутствие на его землях больших городов. В маленьких же трудно отыскать по-настоящему красивых девочек.
Рудж позволил себе вздремнуть пару часов после обеда. Проснулся он в прекрасном настроении. Некоторое время еще понежился под шелковым одеялом, глядя в потолок, расписанный голубым и белым. Как небо в Орэлее. Живое, теплое, ничуть не похожее на мертвое небо Хуриды.
Нежный запах цветущих тайских роз наполнял комнату: в кадке у изголовья – целый куст, усыпанный темно-синими бархатными цветами. Рудж погладил лепестки, понюхал пальцы. Пыльца пристала к коже, и рука теперь пахла весенним тайдуанским утром.
«Ниминоа»,– подумал кормчий и улыбнулся.
Данил передал ему слова Гривуша, и Рудж, вопреки обыкновению, отнесся к предложению серьезно. Дочь купца зацепила его всерьез.
«Матери она понравится»,– подумал кормчий.
Разумеется, он не возьмет девушку с собой. Слишком опасно. Гривуш найдет способ вывезти ее из Хуриды. Месяц-другой – и они встретятся. Что ж, это во всех отношениях отличная партия. Может быть, приданого и собственных денег Руджа хватит, чтобы купить судно…
Кормчий сбросил одеяло и спрыгнул с ложа на ковер. Он чувствовал себя молодым и сильным.
Ниминоа…
Маг явился к Брату-Хранителю в четыре часа пополудни. Как всегда не вовремя. Притомившийся от угодных Величайшему забав Дорманож собирался вздремнуть. Маг возник за спиной, еще более омерзительный, чем в прошлый раз, и без приветствий и предисловий заявил:
– Имперцы в доме здешнего купца. Купца зовут Гривуш. Будут там до завтрашнего утра. Моряка возьмешь себе, светлорожденного отдашь мне.
– О таком мы не договаривались! – воскликнул Брат-Хранитель.– Они оба – преступники! И подлежат…
– Ты тоже преступник,– холодно сказал маг.– Разве ты донес о нашей прошлой беседе?
Проклятый колдун! Дорманож прикусил губу. Он был в бешенстве, но взял тоном ниже:
– Ты говорил о какой-то вещи? Зачем тебе человек?
– Я передумал,– заявил чародей.– Делай что сказано. В накладе не останешься. Я приду.
И исчез.
«Надо идти к Круну,– без всякого удовольствия подумал Дорманож.– Пусть покажет, где дом этого предателя Гривуша».
После ужина Гривуш и Данил остались за столом: поговорить о делах. А Руджа Ниминоа увела наверх, в маленькую оранжерею. Здесь, под сенью двух зонтичных пальм у крохотного фонтана, Рудж сорвал с губ дочери Гривуша первый поцелуй.
Волосы девушки лежали на руке кормчего, такие густые, что он ощущал их тяжесть. Рудж был очарован. От голоса девушки у него сладко вздрагивало сердце. От запаха ее нежной теплой кожи прерывалось дыхание. Рудж пил этот запах крохотными глотками, и каждый глоток отзывался чуть слышным звоном. Словно серебряные браслеты на тонких лодыжках Ниминоа. Как она слушала! Впитывала каждое слово, будто Рудж пророк или скадд[8].
И от этого слова, которые кормчий множество раз нашептывал девушкам в десятках городов Мира, звучали словно впервые.
Зеленые веера листьев вздрагивали от случайных прикосновений. Хрустальная вода струилась по мраморному желобу. Крохотные медовницы раскачивались на цветочных чашках…
А снаружи, за толстой каменной стеной – темная улочка, дождь, сточная канава, безликие фигуры в наброшенных на головы капюшонах. Снаружи – Хурида.
– Я купил ее мать на рынке в Мукре,– рассказывал Гривуш.– Но не на общих торгах, а по- тихому. Захватили ее пираты, которым совсем не хотелось передавать волшебный цветок Святому Братству. А оставить себе боялись: доносчиков везде хватает, да и дурманом эти парни интересовались куда больше, чем женщинами.
Слуга поставил перед собеседниками кувшинчик с горячим, сваренным с пряностями кофе и вазу с печеньем. Гривуш собственноручно наполнил чашку гостя. Затем продолжил:
– Пираты меня знали и знали, что могу дать подходящую цену. Надеюсь, ты не осудишь меня, мой благородный гость? Я знаю: в Империи нет рабов.
– Ты сделал ее своей женой,– отозвался Данил.– Что в этом дурного?
– Женой? – Гривуш засмеялся.– Чтобы взять ее в жены, мне понадобилось бы разрешение Отца- Наставника. А Отец-Наставник пожелал бы узнать, хороша ли она в постели. Может, невеста более подходит для развлечения святых братьев, чем для рождения купеческих детей?
Гривуш обмакнул печенье в горячий сладкий кофе, откусил аккуратно, чтобы не испачкать бороду.
– Ты видел Ниминоа, благородный Данил. Она очень похожа на свою мать. Если бы Отец-Наставник увидел ее, я больше не увидел бы ее никогда. Часто я жалею о том, что Величайший позволил моей дочери унаследовать красоту матери.
– Жаль страну, где отец сожалеет о красоте дочери,– пробормотал светлорожденный.
Гривуш пожал плечами. Хурида есть Хурида.
– У меня к тебе предложение, благородный Данил,– сказал он.– Через восемь дней я отправляюсь в Конг. По особому поручению Кариомерского Братства. Если удостоишь меня чести оставаться моим гостем еще восемь дней, я буду счастлив предложить тебе сопутствовать моему каравану.
– Какая изысканная речь! – Данил улыбнулся.– При том, что ты рискуешь головой.
– Я – купец,– Гривуш усмехнулся.– Не заботься о моей выгоде – я ее не упущу. Ты один стоишь дюжины воинов. А я хочу взять с собой Ниминоа.
– В доме купца Гривуша?
Лицо у Отца-Наставника – словно он увидел псаря в постели любимой наложницы.
– Ты уверен, Брат-Хранитель?
– Да! – отрезал Дорманож.
Недобрым взглядом он озирал покои Отца-Наставника. Таких шпалер у Дорманожа и в прежние времена не было. Настоящая гурамская работа. Уж не предателем ли Гривушем подарены?
– Гривуш – человек верный,– недовольно проворчал присутствовавший здесь же брат Треос.– Твой доносчик солгал.
– Ты ручаешься за него? – Брат-Хранитель Риганского монастыря устремил испытующий взгляд на
