– Что?! – вскрикнул Уваров, очнувшись от своих мыслей. – В какую милицию?!
– В милицейскую, – пояснил я.
– Не вздумай, псих! – почти заорал Влад. – Анна, повлияй на него!
– Разбирайтесь сами! – отмахнулась Анна.
– Да что ты ухмыляешься, словно скармливаешь отравленную колбасу соседской собаке? – продолжал наезжать на меня Влад. – У тебя заплесневели мозги от стереотипов! Тебе лень даже предположить, что сокровища существуют!
– Что ты от меня хочешь? – устало спросил я.
Уваров решил, что я согласился действовать с ним заодно, и, как о решенном, сказал:
– Ты идешь к профессору и говоришь ему, что согласен отвезти манускрипт. Только не рассказывай о нашей встрече. Пусть он и дальше думает, что это я похитил Марину… Ты, естественно, сразу же несешь манускрипт нам.
– Естественно, сразу же несу! Причем бегом! А Марина?
Влад поморщился и махнул рукой, мол, о ерунде спрашиваешь.
– Мы сначала отыщем клад, а потом отдадим манускрипт преступникам.
– А профессор?
– А что профессор? Он с опозданием пойдет по нашим следам.
– Гениальный план! – Я схватился за голову. – И это говорит человек с ученой степенью! Несметные сокровища и наивные преступники, на уши которым так просто навесить лапшу!
– Да о чем ты его просишь, Влад! – вдруг с необычайной злостью сказала Анна. – Ему надо туалет рыть, а ты со своими сокровищами лезешь.
Я так стиснул кулаки, что хрустнули суставы пальцев.
– Не остроумно, Анна, – сказал я. – Ты же сама не веришь в эти бредни, так ведь? Все правильно, возраст уже не тот, не девочка. Уже давно пора семью иметь и детей растить.
– Что? – глухо переспросила Анна, растерянно провела рукой по лбу и пролила компот на спальник. – Что ты сказал?..
Влад, опустив голову, громко сопел. Я, чувствуя, что добился-таки своего и окончательно изгадил отношения с Анной, ни слова не говоря более, вылез из палатки и поплелся по мокрому сыпучему песку вверх, к тропе.
Что-то стукнуло меня в спину между лопаток. Я обернулся и подобрал с земли магазин с патронами. Мне показалось, что Анна что-то крикнула мне вслед, но штормящее море заглушило ее голос.
Глава 31
Желтый милицейский «УАЗ» выкатился из боковой улицы на красный свет, когда я летел через перекресток со скоростью пятьдесят километров в час. Не думая уступить мне дорогу, что он был обязан сделать, «УАЗ» выехал на мою полосу и подставил свой забрызганный грязью помятый бок. Тормоза не спасли бы от неминуемого удара, если бы я не взял руль круто вправо. «Опель» выскочил на тротуар, чиркнул днищем о бордюр и остановился в сантиметре от бетонной стены.
Я продолжал сидеть в машине, успокаивая нервы и наблюдая за «УАЗом», который на малом ходу прижался к бордюру и остановился. Прошло не меньше минуты, когда дверка открылась и из нее вышел долговязый и сутулый милиционер. Я узнал его по манере носить фуражку, сдвинув козырек на длинный нос.
Капитан, высоко задирая подбородок, чтобы можно было увидеть хотя бы то место, на которое ставить ногу, не спеша обошел свою машину, провел пальцем по мокрому и мятому крылу, растер грязь, внимательно глядя на нее, после чего направился ко мне. Подойдя к «Опелю», он поставил ногу на колесо, оперся локтем о колено и постучал кулаком по капоту.
Я высунул голову из окна. Черт его знает, как он меня разглядел сквозь свой дурацкий козырек!
– А-а-а, старый знакомый! – сказал капитан, растягивая губы в улыбке, отчего его щеки покрылись множеством мелких морщин и стали напоминать печеные яблоки. – Что ж это ты скорость превышаешь, на красный свет проезжаешь?
– Я шел на зеленый, – ответил я. – Убери с колеса ногу.
– Ух ты! – качнул капитан головой. – Такой наглый, что меня сейчас икота задушит. Что, до хрена крутой? Новый, бля, русский?
Я молчал, понимая, что капитан нарочно старается вывести меня из себя.
– Ты нарушил правила, – сказал капитан, с хрюканьем втягивая носом воздух и отхаркиваясь. – Проехал перекресток на красный свет, в результате чего совершил дорожно-транспортное происшествие в виде задевания правого крыла милицейской машины марки «УАЗ».
Он сплюнул на капот, подошел ко мне и, опершись о дверь, склонился над окошком.
– Итого, подсчитаем, – тихо продолжал он. – Штраф за нарушение правил – сто баксов. Рихтовка крыла – сто баксов. Шлифовка, грунтовка и покраска – еще двести. Итого – четыреста. Будешь платить?
– Нет, – ответил я, рванул рычаг на себя и дал задний ход.
Капитан ударил кулаком по крыше кабины. Я остановился, закрыл глаза и сосчитал до десяти. Это мало помогло.
– Я так и знал, что ты откажешься платить, – сказал капитан, снова просовывая свой нос, покрытый козырьком, в окно. – А потому, сука, не обижайся.
