Я снял с магнитолы панель и швырнул ее в окно. Оставшуюся часть пути мы слушали гул мотора. Татьяна опустила стекло, высунула голову. Ветер принялся причесывать ее на свой лад. Она закрыла глаза и не открывала их, не меняла позы до тех пор, пока мы не подъехали к воротам усадьбы.
Я поднялся по ступенькам в проходную. Татьяна в расстегнутом плаще, играя концами пояса, плелась за мной. Охранник вышел навстречу из дежурки, вскидывая вверх руку. Наверное, он хотел что-то сообщить мне, и я остановился.
– Все, командир! – сказал он, заслоняя собой проход. Его руки застыли в таком положении, будто охранник намеревался толкать впереди себя вагон. – Давай назад!
– В каком смысле? – уточнил я.
– В прямом! – с нескрываемой агрессией ответил охранник.
– Дай пройти! – сквозь зубы произнесла Татьяна. Она была настроена решительно.
– Я сказал стоять!! – рявкнул охранник. – Вы уволены с сегодняшнего дня! Оба! Вот приказ!
Татьяна с недоумением взглянула на меня. Охранник протянул мне лист. Я выхватил его и поднял так, чтобы Татьяна могла читать из-за моего плеча.
– «Параграф первый. С третьего апреля, – вслух читал я, – Ворохтин С.М. уволен в связи с грубыми нарушениями производственной дисциплины, противоречащими моим требованиям. Параграф второй. У моего телохранителя Прокиной Т.А. закончился срок действия договора. Объявляю благодарность. Начальнику охраны: проход на территорию усадьбы вышеуказанных лиц категорически запрещаю. Подпись: Родион Орлов».
Я поднял удивленные глаза на охранника. Татьяна вырвала из моих рук приказ и прочитала его еще раз.
– Почему подписал не князь, а Родион? – спросил я.
– Князь болен, – нехотя ответил охранник.
– Я должен его увидеть…
– Повторяю! – громче сказал охранник и снял с пояса дубинку. – Вас впускать запрещено. К тому же князь никого не принимает, все встречи отменены.
– Кобыла с возу – бабе легче, – тихо произнесла Татьяна.
– Какая еще баба? Я за оскорбления знаете что… – вспылил охранник.
– Ладно, заткнись, – попросил я его. – Нам надо забрать свои вещи.
– А это пожалуйста! – примирительно ответил охранник и выволок в проход две картонные коробки, стянутые липкой лентой. Ту, которая была помечена буквой Ж, он подтолкнул ногой к Татьяне. Моя коробка была помечена буквой М.
– И это еще не все! – сказал мне охранник, не в силах сдержать улыбку. – Самый приятный сюрприз! Получи и распишись в получении!
Он протянул мне повестку в отделение милиции, к следователю Панину.
Мы вышли с коробками в руках. Мне казалось, что я клоун, а в коробке сидит пестрый петух, который сейчас выпрыгнет и закукарекает.
– И слава богу, – насильно придавая голосу радостный тон, сказала Татьяна, закинув свою коробку в машину. – Теперь у меня нет никаких моральных затруднений.
– А что делать с этим? – спросил я, рассматривая повестку. – Может, выкинуть и не забивать себе голову всякой чепухой?
Татьяна недолго думала, покусывая губы, и отрицательно покачала головой.
– Нет, выкидывать ее не стоит, сделаешь себе только хуже. Сходи ты к этому Панину и дай показания. Какие к тебе могут быть претензии?
– Пистолет.
– А что пистолет? Его ведь не из кармана твоего изъяли, а нашли в комнате, где ты ночевал всего несколько раз. Это не доказательство. Это вообще черт знает что!.. Ты в самом деле гулял по парку в момент выстрела?
– Нет, я был у князя.
– Что?! У князя?! Так чего ты боишься? Старик подтвердит твое алиби. Вперед к Панину! На все – полчаса, и мчим в столицу. Заедем ко мне, мама такие пельмени приготовит – пальчики оближешь. Выпьем как следует и все плохое забудем. Хорошо?
– Хорошо, – через силу согласился я, затыкая рот совести.
В это время к воротам подъехал горячий и пыльный бортовой «ЗИЛ» с прицепом. На кузовах стояли контейнеры. Из кабины выпрыгнул Хрустальский в тренировочных брюках и розовой рубашке с галстуком. Увидев нас, он радостно взмахнул руками.
– Какие люди! – воскликнул он, на мгновение кинул взгляд на проходную и начальственным тоном крикнул: – Давай открывай! Чего зенки вылупил?
Он протянул мне руку, но, не встретив ответного движения, буркнул «М-м-да!» и спрятал руки в карманы.
– А вы, я слышал, решили нас покинуть? – спросил он, растягивая губы на половину лица. – Что ж, как говорится… А это, кстати (кивок в сторону контейнеров), первая партия оборудования для казино.
– Для чего? – почти в один голос воскликнули мы с Татьяной.
