случае, чтобы я знала, где ты, — быстро произнесла Сара.
Захлопнув телефон, она продолжила нервно вертеть его в руках, наблюдая, как молодой человек нажал кнопку переговорного устройства и после нескольких слов скрылся за входной дверью. Это был Моррис, она узнала его сразу. Его поведение не производило впечатление человека, на которого охотилось полмира. Он не озирался по сторонам, не старался остаться незамеченным. В его действиях не было ничего необычного.
Сара вертела телефон, пока он не вырвался из руки и не упал на пол машины, заскочив под сиденье. Она даже не попыталась его поднять. Увидев Морриса, она не обманула, что ей надо подумать. Давид помочь не мог. Думать и решать надо прямо сейчас. Выходить из машины или нет. Другого шанса не будет. Это точно.
64
Книги находились в прекрасном состоянии, как новенькие, как только что из магазина. В комнате даже стоял легкий специфический книжный запах. Сразу видно, владелец заботился о них, обращался аккуратно, и поэтому они смотрелись особенно неестественно, будучи беспорядочно разбросанными по всей комнате. Кто–то, должно быть, очень торопился пересмотреть их все, беря с полок и кидая куда попало. В соседней комнате бубнил канал новостей радио, и через открытую дверь виднелся черный край огромного плоского экрана цифрового телевизора. Картинки не было, лишь небольшая эмблема радиостанции в нижнем углу.
Моррис рассматривал валяющиеся везде книги, некоторые поднимал с пола, неспешно пролистывал и складывал на полку книжного шкафа. Заинтересовавшись очередной книгой, он присел на край дивана и стал изучать неизвестное ему издание по генной инженерии, очевидно, случайно оказавшееся среди остальных книг обширной библиотеки.
— Вы знаете, я ужасно боюсь. Чем дальше, тем больше, — вполне разборчивая речь говорящей по телевизору женщины все–таки страдала от сильного акцента. — Вы знаете, мне кажется, у нас покоя не было никогда, даже войны здесь начинались. Вы знаете, мы все время что–то делим, потом миримся. Жить–то тоже хочется, но потом опять начинаем делить. И все время делим территорию, чья она, кому здесь жить. И теперь тоже. А я думаю, все эти вирусы, просто вранье. Теперь все захотят стать бессмертными, так? Только для начала надо будет опять все поделить. Землю, религию, бессмертие. А то на всех может и не хватить. Раньше как? Раньше думали, оставить что–то в наследие, а теперь этого не надо. Или его тоже может не хватить на всех. Ну, может, не сейчас, а через тысячу лет. Я думаю, это устроили специально, чтобы нас опять начать делить, а эпидемии и бессмертие тут не при чем. Вы сами посмотрите, что происходит, и кому это выгодно. Теперь все требуют мер от правительств, но сами никто их не слушает. Сами тоже хотят все поделить. Им всем, может, и все равно, а я просто боюсь.
Интервью с женщиной закончилось, и репортер опять вернулся к рассказу о беспорядках, охвативших многие страны, особенно вокруг объявленных зон карантина. К блокпостам то и дело приближались толпы людей, требуя их убрать. Другие, преимущественно внутри зон, наоборот, требовали еще более жестких мер по соблюдению карантина. Всплыли старые обиды на почве этнических и религиозных различий, до открытых столкновений пока не дошло, но всех все меньше интересовало, из–за чего собственно начался спор. Границы поддерживались двумя линиями из полиции и войск, но полицейские избегали противостоять населению. Сами из местных жителей они разделяли их противоречивые настроения. Апатичные и безуспешные попытки останавливать спонтанные беспорядки создавали видимость участия полиции, но реально границы обеспечивались лишь войсками. Пока.
— Все равно не понимаю, как ты мог, Марк! Так обманывать. Если бы я не позвонила, так бы и сбежал? Да? Выключи ты свой идиотский телевизор! — не дожидаясь, Джил сама подошла к телевизору и нажала на единственную кнопку на его передней панели.
— Я не от вас, сама все видишь. Так, на всякий случай. И не сбежал, дожидался вашего приезда, — голос Марка звучал тихо и устало. Иногда в нем угадывалось желание извиниться, а иногда некоторый вызов, но без лицемерия или агрессии. Разговор был неприятным, но не неожиданным, может, даже желанным. Он успел все не раз обдумать, в том числе и этот разговор. Марк не искал себе оправдания или прощения, просто сожалел, что все так произошло, и пытался объяснить это Джил. Вот и все. Что сделано, то сделано. Морриса, казалось, разговор не интересовал, и он ушел в соседнюю комнату разглядывать книги, чтобы не скучать. Он не видел смысла все это обсуждать, но, зная горячность Джил, не хотел оставлять ее одну, поэтому и приехал за ней.
— И давно ты работаешь на «HR»? — немного успокоившись, спросила Джил.
— Не «HR», а … — Марк замолчал, он уже это говорил. Одна из лабораторий, в которую Марк передал вирус
Морриса, оказалась связанной с неким Джо, как выяснилось впоследствии, старого клиента «HR» и одного из бессмертных. Марк долго ничего этого не знал, и они вместе с Джил сами передали им не только образец вируса, но и много пояснительных материалов, подготовленных Моррисом. Они тогда еще удивлялись, почему, казалось бы, толковые ребята из этой лаборатории тянут с официальным подтверждением наличия у них вируса, и Марк поехал к ним разбираться, в чем проблема. Именно в этой поездке «клиника Джо» надавила на Марка оставить эту затею. Ничего особого от Марка они не требовали, почему–то их вполне устраивало получение информации от Морриса через Марка. У них были другие планы, но Марк об этом ничего не знал.
— Все равно, от тебя я этого не ожидала. Я помню, ты ничего не обещал, но мог бы намекнуть.
— Да не мог! — все–таки с раздражением отозвался Марк. — Ты что, сама не знаешь? Ты думаешь, как я потом смог бы по–тихому семью спровадить? Я сразу предупреждал, есть вещи, которыми я рисковать даже не собирался. Они, как ты теперь знаешь, тоже ничего особенного не просили. Собственно, если бы я сам их не спровоцировал и не раскопал связь с Джо, то они ничего мне и не говорили бы. Лучше бы я тоже не знал…
Марк подошел к лежащей на полу спортивной сумке внушительных размеров и стал в ней копаться. Он собрался до прихода Джил, и два чемодана уже стояли в багажнике его машины. Полупустая спортивная сумка наполнялась по мере того, как он ходил из комнаты в комнату, на глаза попадались всякие мелочи, которые он забыл, или во время сборов они казались не нужными, а сейчас становилось жалко их оставлять. Несмотря на нападки Джил, ее слова не обижали, являлись лишь эмоциональными восклицаниями и бессмысленным пережевыванием банальной ситуации, возможность которой скорее всего никто из присутствующих в комнате не исключал с самого начала. Джил чувствовала необходимость что–то говорить, но по большому счету не знала, что.
Марк продолжал говорить об обстоятельствах и что все могло обернуться намного хуже. Он сделал все, что мог, и убеждал Джо сотрудничать с ним, а не пытаться заполучить Морриса.
— Наверное, мы тебе еще и благодарны должны быть? — снова взвилась Джил.
— Кто знает, может быть. В конце концов, вы оба тут со мной разговариваете, а не сидите где–нибудь за решеткой. И, между прочим, спокойно продолжали делать то, о чем мы договаривались, в том числе, и я тоже. Не знаю, почему они не мешали сами и не требовали этого от меня. Так что, да, возможно, есть за что быть мне благодарной, — обозлился Марк.
— Не поэтому ли ты собрался убежать от своих друзей? Или едешь за оплатой, не продешевил?
— Эй, Джил, ты думаешь, это шутка такая? По–моему, не тебе так шутить. А насчет оплаты. Я не хотел говорить, но и ты с Моррисом не святым духом питаетесь. Пытаясь осчастливить человечество, можно было подумать и о людях поближе, чем все человечество.
— Ага, вот оно! Денег посулили или бессмертием подкупили? Не об этом ли мы говорим.
— Не передергивай! Но знаешь, да! И бессмертие тоже! Ты извини, но за все это время Моррис ни разу ничего на эту тему не сказал. Не надо, не надо передергивать, дело не только в этом. И не говори, что тебе все равно! Но у него тоже не было времени, никогда. А между прочим, надо было поговорить. И не только со мной, а и со всеми, с кем мы контактировали. Не известно было, получится у Морриса или нет, а долго ждать… Ладно. Я с самого начала говорил, если протянем время, то ничего вообще не выйдет.
