— И спасибо тебе.
В ее голосе было неожиданное тепло и мягкость, смешанное с горечью.
— Неужели ты думала, что я мог позволить ему просто побежать туда и попасть под машину?
— Конечно нет! — Щеки Софи порозовели. — Как ты мог такое подумать? Я просто только сейчас поняла, что произошло. Ты спас ему жизнь… И именно это ты сделал тогда для меня… Ты женился на мне, чтобы спасти меня!
Да, это было так. Но тогда это было не основной причиной. В настоящую причину она не поверит. И он не скажет ей об этом, как не сказал тогда. А Софи может думать все, что хочет.
Он бесстрастно смотрел на нее, ожидая, что она скажет.
Если Софи и испытывала гнев, то она быстро его преодолела. Она просто смотрела на него своими огромными зелеными глазами, а потом прошептала:
— Ты герой.
Джордж, не ожидавший этих слов, поморщился.
— Едва ли. Джереми не побежал бы ко мне, если бы не заметил, что я иду.
— Что? Ты хочешь сказать, что все это твоя вина? — изумленно спросила Софи.
— Я только хочу сказать, что Джереми ждал меня. Мы с них иногда играем в мяч около дома.
— Так ты хорошо его знаешь?
— Да, мы с ним подружились.
По лицу Джорджа скользнула улыбка. Темные кудри и яркие глаза Джереми напоминали ему о Лили. Конечно, он не сказал этого вслух.
Изумленное выражение так и осталось на лице Софи, словно она не могла поверить, что он знаком со своими соседями. Ее можно было понять. Когда они общались, Джордж действительно понятия не имел, кто проживает по соседству.
Но ведь тогда у него не было времени, он был слишком занят, заканчивая важный правительственный проект, пытаясь выяснить, что значит быть мужем и всего через пару месяцев отцом. До этого момента он ничего не знал ни о браке, ни о детях.
— Я была удивлена, когда узнала, что ты вернулся в Нью-Йорк.
— Это произошло пару лет назад.
— Как это пережили твои коллеги в Упсале?
Ах да, Упсала. Похоже, она думала, что он до сих пор работает в университете Упсалы в Швеции.
Он не мог сообщить ей об этом тогда, он не мог разглашать эту информацию. А сейчас уже не было смысла говорить об этом.
— Это был двухлетний проект.
Это было почти правдой. И хотя он мог продолжать работать над государственными проектами, он не захотел. Он согласился на тот, который они с коллегами разрабатывали в Упсале, не зная, что вскоре ему предстоит жениться. И если бы их брак стал настоящим, он бы вышел из проекта и никогда бы не поехал в Европу.
Но у них ничего не получилось, и Джордж был рад возможности сбежать из города, который вдруг стал ему ненавистен, он был рад, что может отделить источник своей боли от себя океаном.
Но через два года он все-таки вернулся в Нью-Йорк, хотя ему предлагали работу во многих городах мира. И то, что он думал, что Софи и Лили могут до сих пор жить здесь, никак не повлияло на его решение. Абсолютно!
— А когда ты переехала? — осторожно спросил он. — Я заходил в твою старую квартиру, но мне сообщили, что ты там давно не живешь.
— Вскоре после тебя. Теперь я живу в Калифорнии. У нас с моей кузиной свое дело.
— Я слышал. Моя мама рассказывала мне об этом после свадьбы Кристо.
— Да, было приятно снова встретиться с твоими родителями, — вежливо кивнула она.
Джордж, помнивший, что она думает о его отце, чуть поморщился:
— Я тебя умоляю.
Он тоже получил приглашение на свадьбу, но не пошел, потому что понятия не имел, на ком женится Кристо, и не желал лететь на другой конец страны лишь для того, чтобы узнать. Известие, что невестой Кристо оказалась кузина Софи, шокировало его. Он даже представить себе не мог, что бы произошло на той свадьбе, если бы они встретились.
Возможно, ничего. Их время прошло, уже слишком поздно что-то менять.
— Моя мать сказала, что твой бизнес называется «Невеста напрокат»?
— «Жена напрокат», — поправила его Софи. — Мы помогаем мужчинам справляться с хозяйством, организуем вечеринки, сопровождаем детей к дантистам и на школьные спектакли, отвозим собак к ветеринару…
— И люди за это платят?
— Да, и кстати совсем не плохо. У меня все хорошо, — с вызовом закончила она.
Без тебя.
Ей не нужно было произносить этих слов вслух, чтобы он их услышал.
— Я рад за тебя.
Софи вежливо кивнула, стараясь подавить зевоту. Только сейчас Джордж заметил, что она выглядит очень уставшей. Неудивительно, ведь ей пришлось всю ночь провести в самолете.
— Ты спала?
— Немного.
Но, отвечая, Софи отвела взгляд, и он понял, что это ложь.
— Послушай, мне жаль, что врачи потревожили тебя, заставили бросить все и лететь сюда. В этом не было необходимости.
— Твой доктор сказал мне другое. Не волнуйся ни о чем, ты был со мной, когда был мне нужен. Теперь моя очередь.
Джордж нахмурился:
— Так, значит, таким образом ты отдаешь мне долг?
Она развела руками:
— Сейчас это все, что я могу для тебя сделать.
— Тебе ничего не нужно делать.
— Очевидно, не совсем, — с легкой усмешкой ответила она, напомнив ему мать, которая пытается угомонить капризного ребенка.
Джордж стиснул зубы. Он не хотел, чтобы над ним смеялись, и тем более не хотел, чтобы Софи опекала его.
— Что ж, если все это делалось в уплату долга, то можешь считать, что мы квиты, — резко сказал он. — А теперь, если ты не против, я бы хотел отдохнуть. И, как видишь, я пришел в себя и сам могу подписать все необходимые бумаги. Спасибо, что прилетела, но я могу сам позаботиться о себе. Тебе больше не нужно здесь оставаться.
Когда эти слова слетели с его губ, Джордж осознал, что эхом повторил то, что она кричала ему четыре года назад: «Ты мне не нужен! Я не бардак, который тебе нужно прибрать! Я могу сама позаботиться о себе! Так что уходи! Оставь меня одну! Убирайся!»
И по выражению лица Софи он понял, что она тоже ничего не забыла. Она смотрела на него так, будто он только что ударил ее.
— Конечно, — тихо ответила она, вставая и надевая пиджак.
Джордж жадно следил за каждым ее движением. Он хотел отвести взгляд, но не мог. Не мог с тех самых пор, как встретил ее вместе с Ари в первый раз на свадьбе своей кузины. А она никогда не замечала этого.
— Спасибо, что пришла, — кивнул он, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица.
— Я рада, что ты поправляешься, — в тон ему откликнулась она.
Они молча смотрели друг на друга. Три секунды. Пять. Джордж потерял счет времени, потому что его все равно было недостаточно. И никогда не будет.
Она в последний раз улыбнулась ему и, отвернувшись, направилась к двери.
