– Тане-ечка, – потеплел голос Паши.
– Танечка, Танечка. А вот скажи мне, друг мой Паша, отчего же Константин свет Нифонтов мне встречу назначил, а дверь так и не открыл?
Паша охнул в трубку.
– Тань, ты же не знаешь ничего, так? Это получается, ты его последняя видела?
– Что значит – не знаю? Что значит – последняя видела?
– Танюш, понимаешь… Убили Костю.
Перед глазами снова все поплыло. Как сегодня утром, когда она встала после прыжка из машины. Но рядом не было доброго доктора с нашатырем, и ангела-полковника не было.
Пришлось вцепиться рукой в край стола и прикусить до крови губу.
– Когда? – глухим голосом спросила она.
– Судя по всему, дня два назад. Вот после того, как ты нам позвонила, стали его искать, он на звонки не ответил. Ну и…нашли. Так что, ты загляни ко мне завтра, Танюш, хорошо?
– Да-да. Конечно, – машинально ответила Таня, уже не слыша Нижегородцева.
– Таня, прямо с утра и загляни. Хорошо? Позвони, и загляни– голос Паши стал чуть жестче, возвращая ее к реальности.
– Да. Да, Паш, обязательно, – сказала она и положила трубку.
Кто сказал, что я не смогу теперь испугаться, – спросила Таня сама себя и, закутавшись в плед, забилась в угол кровати.
И так уснула.
За время своей службы Станислав Загорулько повидал многое.
Сопровождая экспедиции несуществующего подразделения, о деятельности которого рассказывали исключительно шепотом и только среди своих, он видел, как начинают светиться курганы в степях. Сжимая в холодеющих от страха руках автомат, с магазином, снаряженным патронами с безумно дорогими серебряными пулями, думал, успеет или нет извернуться и пристрелить того чье мертвящее дыхание чувствовал на затылке, отстреливался от вполне реальных боевиков на Кавказе, прикрывая отход научной группы…
Он не стыдился того, что испытывает страх.
Страх помогает выжить. Он придает тебе силы, дает тебе возможность совершать такие поступки, на которые ты никогда не решился бы в обычном состоянии.
Подстегиваемые страхом люди перепрыгивают через пропасти и проходят сквозь огонь. Подстегиваемые страхом бесчестья солдаты встают в полный рост и идут в самоубийственную атаку.
И иногда выживают.
Страх придает силы.
Надо только уметь его использовать.
Станислав умел. Он был мастером выживания, иначе не дотянул бы до своих лет.
Сейчас он снова пытался выжить.
Отправив письмо Тане, он закинул за плечи маленький плоский рюкзак, выполнявший у него роль «тревожного чемоданчика», сунул в ножны на щиколотке плоский короткий нож, в кобуру на поясе отправил миниатюрный «вальтер».
И открыл дверь квартиры.
Стоящего на лестнице человека, покачивающегося словно алкоголик, он уложил коротким ударом в кадык и рванул вниз по лестнице.
Звонить ребятам из «Спецотдела» было нельзя. После того, как его явно «слили» Лесто, он не мог верить коллегам. Оставалось надеяться, что удастся обезопасить хотя бы Таню. Если она прочитает его письмо, есть шанс, что она хотя бы не будет совать нос дальше, а сейчас ей плотно заниматься не будут – слишком мелка рыбешка, больно незначительную роль играет.
Значит, надо устроить шум и привлечь внимание к себе.
Впрочем, он вовсе не собирался просто так помирать.
Если удастся оторваться, он попросту уедет. Исчезнет в Мещерских лесах, среди озер, где имелся у него домик, официально принадлежащий местному леснику.
Надо было только оторваться.
Запульсировал амулет, подвешенный к браслету на руке. Увидь его Таня, она удивилась бы сходству волчьей фигурки с той, что была на ее обереге.
Но Слава свой амулет носил в городе редко, а потому все сложилось так, как сложилось.
Следующий противник ожидал его в подъезде.
А амулет пульсировал все сильнее, и Слава почувствовал, как начинает формироваться что-то у него за спиной – среди теней, живущих на лестничной площадке, где местная пьяная молодежь постоянно разбивала лампочку.
Видимо тот, кто послал этих гопников, очень хотел, чтобы все выглядело как пьяная разборка. Но не было никаких «Мужик, дай закурить». Просто сверкнул нож, Слава ушел в сторону и вогнал свою, сложенную копьем, ладонь в солнечное сплетение нападавшего.
Тело еще оседало на заплеванный пол, когда Станислав навалился всем телом на дверь и вылетел на улицу.
Позади клубились, стекали по ступеням завитки черного, пахнущего сырым мясом, тумана.
Они вытянулись стремительными щупальцами, одно из них стрельнуло в темноту, коснулось Славиной ноги.
Детектив болезненно вскрикнул – по лодыжке полоснула острая волна боли, носок моментально промок, в ботинке захлюпала кровь.
– Надо уводить от людей, – мелькнуло у него в голове, и Слава побежал.
Впереди маячили корпуса недостроенных высоток, и рванул туда.
Просто так сдаваться – нет уж.
На бегу достал «вальтер», снял с предохранителя.
Перепрыгнул через забор, огораживающий стройку, и перекатом, так чтобы не заметили из вагончика сторожа, ушел ко входу в здание.
Внутри пахло сырым бетоном и чем-то холодным и несвежим, как часто пахнет в пустых, еще не знавших жильцов, зданиях.
Черным на черном зияли провалы незастекленных окон.
Слава присел за штабелем каких-то ящиков и затих.
Минута, другая…
Казалось, он сидит здесь уже полночи, хотя прекрасно понимал, что прошло всего несколько минут.
Тьма в одном из оконных проемов сгустилась и прыгнула на него, расшвыривая ящики.
Мелькнула фигура, словно в плащ, закутанная в клубы дыма.
Детективу удалось уклониться от полосующего удара когтистой лапы, и он в упор разрядил в грудь нападавшему свой «вальтер».
Серебряные пули прошли через тело, не причинив заметного вреда.
Существо молниеносно выбросило вперед когтистую лапу и схватило Славу за горло.
Он почувствовал невыносимую вонь гниющих растений, разлагающегося сырого мяса, и потерял сознание.
Придя в себя, почувствовал, что его лицо обдувают потоки свежего ночного воздуха.
Открыв глаза, увидел, далеко внизу улицу, по которой проезжают редкие ночные автомобили, спокойные сонные коробки спящих домов, затем его подкинуло в воздух, и он коротко страшно закричал, когда жуткие когти разорвали его грудную клетку, и чудовище с торжествующим ревом вырвало его сердце.
Ревел под окном чей-то автомобиль. Судя по звуку, хозяин его о таком достижении цивилизации, как глушитель, если и слышал, то воспринимал, как абстрактную идею.
Таня полежала, следя за перемещением рева, дождалась, когда он, наконец, стихнет, и уже собралась было снова уснуть, как вдруг ее толкнуло изнутри – Костя Нифонтов убит!
Она резко села на кровати, и заорала от боли в плече и ноге.
