ослепительно белым огнем бездонная пропасть. Туда-то, в самую пасть пламени, и шагнула четверка посланцев острова Брандей.
ГЛАВА III
— Ну, это и есть, что ли, ваш хваленый Столп Титанов? — сварливо осведомился гном Двалин, задравши голову и прикрывая глаза рукой от льющегося с жемчужных небес света. — И что в нем особенного? Кость обглоданная — вот и все. Даже горой назвать нельзя. Тьфу, пропасть!
— Не сердись, не сердись, Двалин, — примирительно заметила Ярина. Точно так же прикрыв глаза от слишком яркого света, она обозревала Столп. — Странное какое место... Ты не находишь, Эльстан?
Эльстан-Губитель не ответил. В отличие от своих спутников, на Столп он даже и не смотрел. Его интересовало совсем другое. Закрыв глаза и зажав ладонями уши, он стоял, словно пытаясь разобраться в звуках совсем иной природы.
— Не трогай ты его, — посоветовал Ярине гном. — Знаешь же — пока сам глаз открыть не соизволит, все равно не дозовешься. Если только нас сожрать кто-нибудь не вознамерится.
Долгая дорога осталась позади. По расчетам скрупулезного Двалина, в пути их маленький отряд провел ровно пять седмиц. Губитель без труда находил скрытые Двери Реальности, и перед путниками открывался новый мир.
Иногда они не задерживались в нем и на минуту, порой же проводили несколько дней. Миры поражали разнообразием, одно только перечисление увиденных путниками чудес заняло бы несколько дней. Странников то принимали как богов, то встречали копьями и стрелами. Они же старались избегнуть схваток — ни к чему, когда главная цель так близка.
Но вот круговерть миров, небес, земель и вод кончилась, позади остались бесчисленные и причудливые их обитатели. Перед тремя путниками раскинулась пустынная, безжизненная равнина, образованная застывшими каменными реками. А впереди, в нескольких лигах, громоздилась исполинская башня из каменных обломков, и нужно было обладать зрением подгорного гнома, чтобы различить среди этого хаоса очертания того, что когда-то являлось основанием исполинского Столпа.
Хотя Столп Титанов и рухнул, вершины его тем не менее видно не было — она терялась в жемчужном сиянии небес.
— Хо! Смотрите-ка! Что это?! — Двалин вытянул руку.
— Где, где? — потянулась Ярина. — Вон! Сбоку! Видишь — тали? А вон — это леса, не будь я гном Двалин! Кто-то восстанавливает Столп, клянусь бородой!
— Восстанавливает Столп Титанов? — недоуменно переспросила девушка. — Но кто? И зачем? Кстати, а почему он рухнул? Это Хедин и Ракот его обрушили?
— Ну... вроде бы как.
— Так, может, они и восстанавливают?
— Такими способами? Нет, это если б нам, гномам, дали такой заказ — вот мы бы тогда и лесов понастроили, и лебедки бы поставили, и все такое. А Боги? Зачем им тали, если они слово скажут — и камни сами полетят куда велено будет?
— Так кто ж это тогда быть-то может?... — пробормотала Ярина и умолкла, задумавшись. По самому краю зрачков пробежала пара быстрых зеленых искорок.
Эльстан вышел из транса. Выпрямился и с маху рубанул рукой!
— Значит, так: мы у Столпа.
— А то мы не знали! — съязвил Двалин. Бедняга ревновал и ничего не мог с собой поделать, хотя на Ярину Эльстан смотрел реже, чем на самого Двалина.
— Мы у Столпа, — прежним голосом продолжал Эльстан. — Самое магическое место, какое мне только встречалось. И с хозяевами здешними разговор у нас будет куда как непростой...
Мы шли через очень странные края. Я, Губитель, видевший на своем долгом веку сотни и тысячи миров, был крайне удивлен. Не тем, разумеется, что видели мои глаза, — точнее сказать, глаза Эльстана-эльфа, но тем. как мы шли. Мы словно продирались сквозь вязкую топь — единственный живой ручей в затхлом болоте. Жизнь кружилась вокруг, а мы — мы как будто выпали из обычного потока времени. И, надо сказать, это настораживало. Еще никто на моей памяти не выучился шутки шутить со всемогущим Годовиком. И если здешние хозяева сумели найти с ним общий язык, то воистину этот бой вполне может стать для меня последним. Сие, впрочем, еще неизвестно.
Я чувствовал, как в груди закипает привычный азарт. Как ни крути, а над той загадочной противницей, чье тело осталось упокоенным в глубоком тоннеле над разоренным гнездовьем Орды, — над тем Врагом я взял верх, хотя победа и обошлась недешево.
Столп Титанов завораживал. Когда-то здесь было слияние магических рек, тупой узел в сплетении вселенских нитей, на которых подвешено все мироздание; бешеные потоки Сил утишались здесь могучими плотинами заклятий, покорно отдавая силу хозяевам Замка Всех Древних. Я много слышал о нем — тогда, в прошлом. А теперь его, значит, не стало...
Да, не стало, и бешеное кипение ничем не сдерживаемых магических рек способно было дать жизнь и мощь чему угодно. И... оно дало. Я чувствовал жизнь — там, впереди, в хаосе каменных обломков Столпа. И чувствовал, что все это мельтешенье — леса, блоки, лебедки, тали — сооружено просто для отвода глаз, как серый плащ ночного убийцы, скрывающий готовый к удару клинок. Менее проницательный волшебник — пусть даже носитель посоха — неизбежно был бы обманут. Возможно, оказался бы обманут даже всесильный бог Но не я. Потому что — единственный изо всех живущих! — однажды уже сталкивался с подобным. Только в тот раз восстанавливали не Столп Титанов.
...Два Поколения магов, две великие силы, сошлись в смертельной схватке. Оно возникло в неурочный час, то новое Поколение, от не ведомых никому содроганий Великой Матери; и было решено в высоких чертогах, что ему надлежит уйти. И я был послан Молодыми Богами...
С памяти спадала последняя пелена. Да, значит, вот оно как. Я был мечом Обетованного. Лучшим воином Ямерта, бога солнечного света. И по его приказу разил тех, кто мог угрожать ему. До тех пор, пока Великая Мать наконец не послала мне навстречу того, кто не уступал мне. Теперь я знал его точно. Возрождающий. Он поистине был Возрождающим — там, где я губил, он дарил жизнь. Но это совсем другая история!...
Те маги, против которых я сражался, тоже строили великий храм, как я теперь понял, нечто вроде собственного Столпа Титанов... И тоже маскировались. Но от меня им спрятаться не удалось. Они полегли в бою — полегли все до последнего. А потом... потом я был побежден и угодил в темницу. Из которой меня выпустили... но кто? И зачем?
Я отбросил посторонние мысли. Думать и переживать будем потом. Сейчас главное — дело. И враги, которые ждут нас впереди. Правда, ниоткуда пока не следовало, что это именно они сотворили Орду и повелевают ею...
Я улавливал слабые отзвуки творимой среди руин волшбы. Колдовали хорошо — прямо, резко и сильно. Камни один за другим вставали на предназначенные им места — и не просто вставали, но так же, как стояли до катастрофы...
Это было чародейство высшей пробы. Подобных врагов — если они враги — надлежало по меньшей мере
Об этом подробно рассказано в хронике «Раб Неназываемого» уважать. Да, такие могли сотворить и Орду. Но вот только вопрос — зачем?
Я махнул рукой спутникам. Пора идти.
— А ты, Ярина, готовь на всякий случай все, что умеешь.
Тр-р-р-ах! Мир наконец успокоился. Огненное облако рассеялось. Лидаэль и Аратарн стояли на безжизненной черной равнине, под ногами лежал гладкий камень. Когда-то, расплавленные, эти реки текли, сокрушая все на пути, и, гордые своей победой, сметя с лица здешней земли все живое, застыли. Пустыня так и осталась пустыней, несмотря на все прошедшие века.
Наверху — жемчужный свод небес; а впереди, раздвигая могучими плечами пелену облаков, высился исполинский конус. Именно туда и вела та ниточка, что крепко сжимала в руках Лидаэль.
— Мы на месте. — Она огляделась, на всякий случай и как бы невзначай не выпуская руки Аратарна. — Хозяева Орды где-то совсем рядом.
— Так пошли! — Парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Чего стоим? Не терпится этих
