посла прибыл в окрестности Столпа Титанов.
Тем временем представление продолжалось. Небо щедро кромсали исполинские пламенные клинки, вспухали пузыри рыжего огня, и совершались иные столь же красивые, но абсолютно бессмысленные, с точки зрения высшей магии, действия. «Ребятишек такими фейерверками тешить», — невольно подумал про себя Горджелин. Снежный Маг махнул своей гвардии.
— Хватит стоять! Посмотрели на представление — и довольно.
Все четверо в молчании зашагали вперед.
Они оказались крепкими орешками, эти двое неведомых мне врагов. Становилось ясно, что, прежде чем идти на приступ этой каменной пирамиды, нужно справиться с ними Первые мои удары они парировали играючи — правда, и я легко справился с нацеленными в меня потоками убийственных сил. Они были мощны, но тупы. Изобретательность, похоже, не числилась среди талантов этой парочки. До краев переполненные невесть откуда взявшейся и невесть как возобновляемой мощью, они швыряли в меня огненными копьями, каждое из которых могло бы испепелить весь Лесной Предел со всеми его обитателями.
Эта игра стала мне несколько надоедать Пора встретиться с ними лицом к лицу и заставить узнать, что такое Губитель во гневе...
Вялая и безучастная Ярина даже не смотрела вверх, где продолжалась безумная пляска огней. Двалин чуть ли не силой заставил ее укрыться за каким-то валуном — затея совершенно бессмысленная, но бездействие было еще хуже. Сам же гном тискал в руке секиру, не зная, что предпринять.
Я перестал метать пламя. Нужно браться за дело всерьез. Призрачный воин! Настал твой черед...
Здесь, в до краев напоенном магией месте, я вновь стал самим собой — прежним непобедимым Губителем. Ого-го! Держитесь, вы, там!
Невесомость тела затягивала. Я воспарял над затканной туманами и маревами каменистой равниной, и в правой руке моей вновь грозно блистал мой старый меч. Ради такого случая я обнажил его. Странно, таскал при себе это оружие все время и только сейчас вспомнил, где, в какой моей боевой форме он скрывался...
Двалин обнял Ярину за плечи — удержаться от этого оказалось выше его сил, — и она не отстранилась. Эльстан куда-то исчез.
— Пойдем, Яри, — мягко произнес гном. — Пойдем. Негоже, чтобы Эльстан сражался за нас в одиночку.
— Никакой это не Эльстан, — чуть постукивая зубами, словно в сильном ознобе, ответила Ярина, обхватывая руками плечи. — Он не был рожден под солнцем Хьёрварда. Хотя память Эльстана у него есть... Я только сейчас поняла — когда... когда поднабралась сил в этом месте...
— А... а кто же он тогда такой? — только и смог спросить Двалин.
— Не знаю. — Ярина покачала головой. — Да и знать не хочу. Он силен, Двалин, очень силен и, если он поможет мне понять наконец, кто я такая, — пусть окажется даже посланцем Хаоса. Давай подождем еще. Твоя секира здесь бесполезна.
Двалин хмыкнул, пожал плечами, но с некоторых пор голос Ярины возымел над ним странную власть Гном осторожно опустился на корточки, прижавшись спиной к застывшей каменной капле.
Ярина на него не смотрела — творила руками какие-то пассы, гладила поверхность камня, что-то приговаривала... Двалин напрягся, когда внезапно раздался легкий треск.
Камень рассекла трещинка. Из нее поднимался бледный, еще совсем слабый росток, а Ярина прикрывала его ладонями, словно защищая от чего-то, зеленый стебелек тянулся ввысь, удлиняясь на глазах. Появились листья, набряк тугой бутон... Отошли плотные чешуйки, брызнуло алым пламенем лепестков...
Это была роскошная роза. Двалин видел такие только раз, в королевском парке Галена...
— Как это ты?.
— А?... — Ярина дернулась, точно ее внезапно разбудили. — Как это я?... — Она изумленно воззрилась на только что сотворенный ею цветок. — Не знаю... само собой получилось... Я не знаю таких заклятий!
— Значит, знала, — предположил Двалин, во все глаза глядя на выращенное спутницей чудо. — Знала, да забыла.
— Но откуда ж я могла это узнать?! — почти простонала Ярина.
Наверное, они смогли бы говорить на эту тему еще долго, но тут Эльстан взялся за дело всерьез, и пришлось срочно искать укрытие — с неба шел самый настоящий дождь со снегом и градом, только вот вода в нем была пламенем, снег — разъедающей все и вся тягучей маслянистой жижей, градом же — камни размером от человеческой головы до средней упитанности быка.
Ярина вскочила на ноги Глаза ее запылали нестерпимым зеленым огнем, и вокруг девушки с Двалином начала стремительно растрескиваться земля — точнее, тот каменный монолит, что покрывал ее сплошным слоем. Из глубоких расщелин настречу всепожирающему пламени потянулась густая зелень сплетающихся побегов. Огонь жег их, кислота оставляла на стеблях глубокие язвы, камни обращали в месиво, но из-под земли на смену погибшим рвались все новые и новые легионы. Над головами Двалина и Ярины (она, похоже, ошеломлена была куда больше гнома) сомкнулся живой зеленый щит, и пробить его уже ничто не смогло.
Двалин изумленно покосился на Ярину. «Тут что-то не так, брат-гном. Это уже силой божественной попахивает! А ты-то... вскремнился... восхотел... смотри, как бы тебя самого сейчас в какой-нибудь лютик- василек не превратили...»
— Я этого не делала! — внезапно вырвалось у Ярины. — Не делала! Я просто... подумала о том, чтобы спастись... Но заклятий., не творила...
Двалин промолчал. Он был окончательно сбит с толку.
Над головами по-прежнему гремело и завывало. Магический бой был в самом разгаре. Эльстан и его неведомый противник не уступали друг другу в силе. Прочим оставалось только ждать, пока не прекратится это светопреставление.
Горджелин и его спутники успели вовремя. Края каменной осыпи они достигли за несколько минут до того, как небеса извергли из себя пламя, камни и все прочее. Снежный Маг поспешил ответить отражающим заклятьем.
Рыболюди и Хисс молча ждали слова своего предводителя, и Равнодушный на миг испытал нечто вроде мстительной радости — ведь черные маги Брандея велели ему лишь довести до хозяев Орды Хисса, коему предстояло вступить с ними в переговоры, и поначалу — особенно пока они не покинули острова-призрака — змеиный царь позволял себе важничать и задирать нос...
Теперь оставалось отыскать здешних хозяев.
— А зачем? — внезапно раздался спокойный голос — женский, низкий, грудной. — Мы здесь. Отчего бы и не встретиться с разумными гостями?
Горджелин вздрогнул, Хисс подпрыгнул, и только рыболюди в силу своей природной тупости остались безучастными. Задание у них было очень простым: в случае надобности уничтожить Горджелина или Хисса, если те попытаются сыграть в свою собственную игру, а не по задумке стратегов Черного острова
Из хаоса каменных глыб появилась женщина. Заостренный подбородок, впалые щеки, пристальные золотистые глаза — новоприбывшая была прекрасна, как сама любовь. И все же в ее облике было что-то и от хищной, готовой к атаке птицы. Нечего и говорить, что Губитель узнал бы ее сразу.
— Прошу вас. — Она улыбнулась. — Здесь так редко случаются гости...
Горджелин учтиво наклонил голову Со здешними хозяевами следовало вести себя вежливо — силой они ничуть не уступали магам Брандея, а кое в чем даже и превосходили.
— Входите. — Женщина улыбнулась. — Но только не задерживайтесь, пожалуйста, — ворота вот-вот закроются...
Камни за ее спиной послушно окутались голубым — открывался проход куда-то в иные слои Реальности. Горджелин шагнул следом, потом — один из рыболю-дей. Хисс задержатся. Он ненавидел и боялся Горджелин а, он ненавидел и боялся магов Брандея, но эту красавицу змеиный царь боялся больше, чем всех остальных, вместе взятых. Его всего трясло: улыбка этой женщины обещала муки куда более страшные, чем те, что ему довелось претерпеть на Призрачном острове...
Рыбочеловек подтолкнул Хисса в спину. И тут страх взял верх. Страх, а отнюдь не геройство. Вдобавок
