с-с-крыты, думают, что им уда-с-с-тся с-с-с-прятаться от с-с-с-тарого Хис-с-с-са таким образом... Раз-с-с, два-с-с... ого! Дюжина-с-с! Интерес-с-с-но, что они с-с-с-могут с-с-с-делать против моего воин-с-с-тва!
Хисс взмахнул зеленой лапой. Сплошной поток тварей Орды потек по наведенному через Эгер широкому наплавному мосту. На противоположном — то есть Покинутом — берегу среди помертвевших когтистых рук- ветвей Погибельного Леса хорошо заметна была широкая просека. Авангард рогачей, переправившихся первыми, двинулся к зарослям, взрывая, точно плугами, землю коронами своих рогов. Вот вывернулся один лиловый куст, второй, третий... Верные стражи Эльфрана погибали один за другим, не в силах оказать сопротивления. Сейчас, сейчас, еще немного — и можно будет бросать на приступ все неисчислимое войско.
А оно было и впрямь неисчислимым. На добрый день пути к востоку, северу и к югу все было заполонено отрядами Орды. Никогда еще в одном месте не собиралось столько этих кошмарных тварей. Им было нечего есть, войско должно было или прорваться за Тайные Горы, или погибнуть от бескормицы, либо с позором отступить обратно на полуночь.
Переправа началась. Вскоре просека в Погибельном Лесу стала шириной в четверть мили; взорам тварей открылись подножия Тайных Гор.
А наверху, бессильные что-либо изменить, парили на верных граорах порубежные воины Эльфрана. Правитель категорически запретил им ввязываться в сражение. Они могли только наблюдать.
— К его светлости, немедленно, от сотника Фраба-ра, с донесением!
— Ну куда ты прешь-то, деревенщина! Отдыхают они. Велели не беспокоить, понятно?
— Эй, Мром, не усердствуй так! Впускай гонца.
— Ваша...
— Сколько раз всем повторять — никакая я вам не «светлость»! Отродясь ею не был! Тысячником можешь звать... хотя король мне только сотника присвоил. Понял, парень?
— Понял, ваша... ой, господин тысячник. От Фрабара, сотника, весть: мы нашли Орду. Их там видимо- невидимо...
— Пороли тебя мало, парень, как я погляжу. Не знает разведчик такого слова «видимо-невидимо»! Сотня? Тысяча? Сотня тысяч? Сколько, чтоб тебя хо-ботяра вместо девки попользовал!
— Виноват... господин тысячник. Не счесть было. В один овраг заглянули — как рыбы в садке сидят. Разные-разные. И броненосцы, и брюхоеды, и главопасти, и рогачи, и хоботяры... На глаз, в том овраге сотни три их было, да в соседнем столько же, да еще в соседнем столько... Дальше не пошли — господин сотник велел мне назад срочно гнать.
— Ясно Что ж, за чем пойдешь, то и найдешь. Мром! Труби тревогу. Разворачиваемся в боевой порядок. Я в авангарде пойду.
— Господин тысячник.
— И слушать не хочу! Много воли тебе дал, господин ординарец. Тебя послушаешь, так меня вообще в обозе связанным возить надо.
— Дык ведь без вас рассыплется тут все...
— Не мели ерунды! Лучше доспехи подай.
— Слушаюсь...
Небольшое — всего две тысячи человек, — но решительно настроенное войско Аргниста поспешно перестраивалось для боя. Орда сидит по оврагам — значит, устроила засаду. Что ж... будет вам засада.
Эльтара открыла глаза. В себя помогла прийти боль — обычная, переносимая боль разбитой и израненной плоти.
Пришлось потратить неимоверные усилия на то, чтобы просто оглядеться по сторонам: она лежала на широком и низком ложе в каком-то роскошном дворцовом покое. Белые стены редкого мрамора, узкое стрельчатое окно — все это никак не напоминало жилища Старого Хрофта.
Правда, сам он был здесь.
— Уф! Очнулась! — Знакомое бородатое лицо Древнего Бога нависло над беглой саойей. Отец Дружин выглядел неважно: лоб рассекал свежий рубец, на левой щеке виднелись следы зубов, соскользнувших, но успевших разорвать мясо почти до костей. Вокруг глаз Хрофта залегла синева — все почти как у людей. Да и в самом деле, что осталось божественного в бывшем хозяине Асгарда после стольких тысячелетий жизни среди Смертных?!
Эльтара лишь еле слышно простонала.
— Ну, ничего, ничего, самое страшное уже позади. — Словно заботливая нянька, Старый Хрофт поднес к губам принцессы чашу с дымящимся питьем
— Где... где мы? — простонала волшебница.
Старый Хрофт криво усмехнулся — ему, похоже, не слишком хотелось говорить об этом.
От обжигающе-горячего настоя по всему телу словно прокатилась невидимая волна, смывавшая усталость и боль Эльтара села на ложе.
— Так все-таки где мы? Как нам удалось спастись?
— Как, как... — отворачиваясь, проворчал Старый
Хрофт. Теперь Эльтара уверилась, что ему очень не хочется распространяться на эту тему. — Пришлось... позвать кое-кого на помощь.
— Неужто... неужто Новых Богов?
— Нет... увы, нет... До них так просто не докричишься. Божественность, она, знаешь ли, не всегда во благо... Просто, ползая по той пещере, я натолкнулся на следы одного старого колдовства... старого и странного, но именно по этой странности я вычислил сотворившего. Ничего лучшего в тот момент мне в голову не пришло... еще секунда — и тебя начали бы рвать на части... И я попросил его о помощи. — Хрофт скривился. — Им оказался, увы, мой давний знакомец. Тебе он, быть может, ведом под прозвищем Снежного Мага. А так его зовут Горджелином, иногда прибавляя еще и прозвище — Равнодушный.
— Так ведь он же... — начала ошеломленная принцесса.
— Верно. Я говорил, что ни у одного чародея из нашего мира не хватит сил сотворить такую орду и управлять ею. Я и сейчас повторю то же, клянусь сгинувшим Мьельниром, молотом моего сына! Горджелин пробрался внутрь Холма Демонов с теми же намерениями, что и мы, — разобраться в происходящем. Я уловил следы его Заклятий Познания. У этого хитреца оказался заготовлен специальный лаз в ту пещерку. Нас выбросило на поверхность прямо к Слейпниру и твоему грифону...
— Так, значит, Горджелин умеет открывать Врата Миров?
— Врата Миров? О нет, конечно же, нет! — Хрофт энергично затряс головой. — Это был самый обыкновенный лаз... местные чародеи умеют творить подобное. Штука не хитрая, хотя и требует массы кропотливой работы. Это на манер того, как копать подкоп... только вместо заступа — заклятье. Горджелин, в отличие от нас, никуда не торопился. Сидел себе, помаленьку раздвигал пласты... Меня от такой работы с души воротит. А Снежный сразу сообразил, что всегда полезно иметь собственный отнорок. И вот мы оказались здесь.
— Почему... почему здесь, а не в твоем доме? — удивилась Эльтара.
— Да потому, что достопочтенный Горджелин никогда и ничего не станет делать даром. Он принялся торговаться со мной... времени спорить не было, и... короче, он вытребовал себе этот меч!
Перед Отцом Дружин на изящном столике белого камня лежал его знаменитый золотой клинок в хрустальных ножнах.
— Он потребовал от тебя твой меч?! — поразилась Эльтара. — И... и ты отдал?!
— А что мне еще оставалось делать? — вздохнул Хрофт, скривившись, как от сильной зубной боли. Он плеснул вина из хрустального кувшина тонкой работы в изящный серебряный кубок и отправил в себя, словно простой эль. — Он припер меня к стенке, этот колдун... Жаль, что Локи погиб, — этот ловкач, может, и придумал бы, как спасти мой клинок...
— Неужели ты отдашь? — В глазах Эльтары застыл ужас.
— Договоры должны соблюдаться, — проворчал Древний Бог. — Даже договоры с такими бесчестными типами, как этот Горджелин. Чуть только ты оправишься окончательно, я... я отдам меч его новому хозяину, и мы отправимся восвояси. Орду придется на время оставить в покое... пока я не подберу нечто новое вместо этого клинка. — Пальцы Отца Дружин погладили прозрачные ножны.
— Я пойду с тобой к Горджелину! — решительно заявила Эльтара.
