самолета «Сесна–310», с запасом топлива на три часа. По одной из версий, самолет угодил в тропическую бурю, сбился с курса и упал в море. Поиски пропавшего самолета, которые возглавлял сам Фидель Кастро, длились целую неделю на воде, суше и в горах, но не принесли результата.
Кубинская революция потеряла одного из своих самых ярких руководителей. Двухмоторный самолет не найден до сих пор, что породило различные домыслы и догадки как на Кубе, так и за ее пределами. Говорили, что Камило похитили и тайно вывезли с Кубы. Потом кто–то запустил слух, что Камило подобрали рыбаки и он вот–вот вернется в Гавану, и жители в радостном порыве выскочили на улицы. Фидель сказал, что все эти домыслы являются «ложью чистой воды», горько заметив, что «даже это огромное для всех нас несчастье, это горе они (враги. –
На Кубе Сьенфуэгос стал легендой, а в день его смерти, отдавая дань его памяти, кубинцы бросают в море поминальные венки.
В конце 1959 года произошел второй по значимости исход разуверившихся в правительстве Кастро и революции граждан Кубы. Среди них были землевладельцы, которые на первом этапе выразили желание сотрудничать с новыми властями. Но вскоре они поняли, что не приживутся в новой стране, и эмигрировали в США.
Подробный расклад сил кубинской оппозиции, проживавшей в США, содержался в сообщении советской рези–дентуры в Москву: «Большинство людей, живущих в гостинице „Senate“, которой владеет бывший начальник полиции при Батисте Ирейнальдо Гарсиа, были связаны со старым режимом. Они выступают против Революционного совета, возглавляемого Хосе Миро Кардона (экс–премьер, бежавший в США. –
1. На закрытом заседании членов бригады «2506» их (членов формирования, высадившегося на Плайя– Хирон. –
2. Существует организация «Демократическая ориентация». Это секретная организация, личный состав которой находится на негласном положении. Эта организация обрабатывает своих членов в антикоммунистическом духе путем распространения среди них печатных изданий. Связь между членами этой организации осуществляется по паролю.
3. «Координационный совет по Кубе Госдепартамента США». Этот совет находится в здании почтового ведомства США. Руководителем его является Стерлинг Коттрелл. Он говорит бегло по–испански и считается экспертом по ведению партизанской войны. Ранее он служил в Южном Вьетнаме <…> Всех кубинцев в возрасте от 18 до 30 лет призывают в американскую армию. Им говорят, что все противники коммунизма обязаны бороться против кубинского правительства. Кубинцам говорят, что им припомнят, если они откажутся служить в американской армии, получить военную подготовку и не захотят воевать против коммунизма, против Кастро.
4. Свыше двухсот эмигрантских организаций с Кубы отстаивают лишь свои корыстные интересы. Почти каждый день возникает новая организация <…> Общее мнение заключается в том, что США выжидают, пока не ухудшится экономическое положение на Кубе <… > пока не будет «общего» соглашения 20 государств–членов ОАГ или большинства из них, чтобы начать вторжение. Большинство из советников по вопросам кубинского кризиса не хотят установления второй блокады. Они считают блокаду неэффективной. Они выступают за вооруженное вторжение комбинированными силами (США и остальные страны Западного полушария)»[335].
7 декабря 1959 года под председательством Фиделя Кастро открылось Третье национальное совещание ИНРА. Прошло полгода с момента начала аграрной реформы, и Фидель с гордостью доложил собравшимся, что скотоводческие латифундии на Кубе уже ликвидированы и через четыре месяца на острове «вообще не останется помещичьих земель», что в 1960 году под контроль ИНРА перейдет еще большее количество земли и надо быть готовым к этому. На этом совещании Фидель Кастро довольно резко высказался по поводу административных структур на Кубе: «Существующее государство – это барахло, которое не годится ни для чего, прежде всего потому, что в государственном аппарате засели всякого рода посредственности, люди, которые далеки от революции, и, наоборот, ИНРА – это организация, созданная революцией <…> Оборона республики должна координироваться с ИНРА, индустриализация страны должна координироваться с ИНРА, ИНРА превращается в своего рода становой хребет революции, и сотрудники ИНРА должны иметь высокую революционную сознательность»[336]. Тогда же он сделал еще одно важное заявление, которое напрочь разрушает измышления некоторых «пропагандистов» о том, что Фидель Кастро «жаждал» мщения и крови: «Вспомните, что восставшие на Гаити рабы свернули головы своим бывшим хозяевам. И вы знаете, что если мы скажем крестьянам, чтобы они свернули головы латифундистам, то все будет кончено в 24 часа. Мы делаем революцию, не гильотинируя привилегированные классы. Вспомните французскую революцию, свернувшую головы маркизам, графам, всей знати. Социальные революции после победы сразу же расправлялись с привилегированными сословиями. Однако мы совершили революцию, оставляющую привилегированным деньги и часть их земель, они до сих пор имеют свои газеты, свои радиостанции».
Рождество Фидель решил встретить в местечке Лагуна–дель–Тесоро. Здесь он наконец–то немного расслабился, подышал свежим воздухом. Один из местных рабочих, Алипио, глядя на команданте эн хэфэ, подметил: «Фиделю нравится в лесу, как оленю». К двенадцати часам в доме простого угольщика был накрыт стол из грубых досок: жареный поросенок – национальные блюда с юккой, салатом, редиской, рисом, фруктовое вино и халва, купленные в народном магазине. Один старик из местных сказал теплые слова в адрес новой власти: «Когда вы сражались в горах, я, откровенно говоря, не думал, что эта революция будет такой честной. Сколько раз приходилось разочаровываться до этого!»
В тот вечер Фидель больше слушал, чем говорил. «Прямой контакт с людьми из народа, с угольщиками, которые относятся к нему, как к члену семьи, и разделяют его чувства, принес радость Фиделю, – вспоминал участник этой встречи Антонио Нуньес Хименес. – И у нас было приподнятое настроение. Я думаю, что Фидель, придя в самую гущу народа, чтобы отметить Рождество, встретившись с этими мужчинами, женщинами и детьми, проявил свою глубокую любовь к беднякам, которая роднит его с Хосе Марти»[337].
Тем временем в американо–кубинских отношениях продолжали сгущаться грозовые тучи. В январе 1960 года кубинское правительство направило в Белый дом две ноты с предложением о переговорах при условии, что конгресс и администрация США не будут предпринимать действий, способных нанести экономический ущерб Кубе. В ответ правительство США потребовало от кубинцев немедленного возмещения за национализированную американскую собственность в сумме, которую установят сами Штаты. Посол США на Кубе Ф. Бонсал зачастил в Вашингтон. 26 января в заявлении для печати Д. Эйзенхауэр выразил озабоченность в связи с ухудшением отношений между Кубой и США и «последними заявлениями Кастро, в которых содержатся несправедливые нападки на правительство США и некоторых руководителей страны». «Правительство США признает за правительством Кубы право на проведение социальных и экономических реформ, но при этом указывает, что эти реформы должны проводиться при должном соблюдении норм международного права»[338], – говорилось в заявлении.
Параллельно американцы с каждым днем расширяли масштабы подрывной деятельности: организовывались полеты «неизвестных» самолетов над островом, подвергались бомбардировке и обстрелу промышленные центры, главным образом сахарные заводы, перешедшие в руки правительства, а также населенные пункты Кубы и кварталы Гаваны, где находились резиденции членов революционного правительства. 21 января 1960 года двухмоторный самолет типа «Каталина» вторгся в воздушное
