Здесь необходимо сделать небольшое уточнение. В годы диктатуры Батисты американская и местная пропаганда упорно проводили мысль о том, что Куба обязана своей независимостью Соединенным Штатам, что только США являются ее единственным другом, единственным покупателем сахара и единственным поставщиком необходимых товаров. Одновременно они представляли СССР как страну «варваров», «дикарей, способных на бесчеловечные поступки». Однако заметно отличающиеся позиции США и СССР по отношению к кубинской революции постепенно открывали глаза кубинскому народу. К тому же на Кубе шла работа по созданию революционного музея, в котором были представлены все образцы американского оружия: от пистолетов до напалмовых бомб, которыми Соединенные Штаты снабжали Батисту для борьбы с революционерами до весны 1958 года.
С первых месяцев революции началась активная кампания против всего иностранного. Кубинцы словно пытались в одночасье избавиться от многовекового колониального наследия. В этой связи приведем один красноречивый пример. 1960 год Куба встречала без привычного символа – Санта–Клауса, потому что раньше на всех плакатах и в рекламных роликах он изображался только с кока–колой в руках.
В сообщении советской резидентуры приводились любопытные факты: «Отношение к американцам на Кубе можно назвать сдержанно враждебным. Кубинцы проявляют к ним холодную учтивость, которая прикрывает явное недружелюбие. Никаких манифестаций против отдельных граждан кубинцы не допускают, но и никаких выражений симпатий американцы никогда не услышат. Всех американцев презрительно называют кличкой „мистер“.
К советским людям отношение противоположное. Где бы ни появился советский человек, его немедленно окружает толпа, засыпают вопросами, пожимают руки, приглашают домой. И обязательно начинают критиковать политику Соединенных Штатов, противопоставляя ее позиции Советского Союза <…> Для поворота в умах кубинцев характерен такой факт: один из работников кубинской контрразведки, который начал свою службу еще во времена Батисты, говорил, что год назад он бы не задумываясь мог бы убить коммуниста, а теперь он готов перегрызть горло любому человеку, который скажет хоть одно плохое слово о русском или кубинском коммунисте»[367] .
Вместе с тем это еще не означало, что кубинцы готовы «шагать в светлое коммунистическое будущее». Сам Фидель Кастро повторял, что он не коммунист, а влияние коммунистов в его правительстве ничтожно. Не случайно, что на том же августовском съезде НСП Блас Рока заявил: «Кубинская революция – не коммунистическая, она не проводит в жизнь ни коммунистические мероприятия, ни коммунистические законы, она преследует антиимпериалистические, антилати–фундистские цели, цели национального освобождения, аграрных преобразований, индустриализации, цели, которые диктуются существующей на Кубе обстановкой».
В конце августа 1960 года Фидель Кастро, выступая на I внеочередном конгрессе Национальной федерации рабочих обувной и кожевенной промышленности, доложил, что за 18 месяцев со дня победы революции занятость рабочих в экономике страны увеличилась на 35 процентов, что в ближайшие недели около двух тысяч получивших соответствующее образование молодых людей пополнят ряды революционных бригад труда на строительстве школ в горных районах. С особой гордостью Фидель сообщил о том, что правительство планирует издать около двух миллионов букварей, привлечь больше преподавателей для работы в деревне. Цены на буквари и книги о героях национально–освободительных движений на Кубе и в Латинской Америке было решено установить в размере 30 сентаво, чтобы их мог приобрести каждый кубинец. Наконец, Фидель обрадовал соотечественников тем, что в новом году правительство планирует открыть в стране 60 тысяч народных библиотек.
Осенью 1960 года, когда аграрная реформа уже набрала темп, именно кампания по борьбе с неграмотностью выдвинулась на первый план в череде революционных преобразований. Около 35 тысяч кубинских учителей готовили «бригадистов» на специальных курсах, обучая их методике работы с неграмотными крестьянами. Зная, что бывшие батраки еще слабо ориентируются в аграрной реформе, в учебники специально добавили главы о преимуществах кооперативов, о правах крестьян, о природных богатствах Кубы.
Не только крестьяне, но и бойцы Повстанческой армии не стеснялись учиться и наверстывать упущенное. Любопытно свидетельство Рене Нуньеса Мартинеса, командира одного из таких отрядов: «Мои родители хотели, чтобы я учился, но не имели возможности купить даже ботинки, чтобы я мог пойти в школу. Проходили годы, а я не умел ни читать, ни писать. Не прочел ни одной газеты, не умел даже подписываться. Из–за голода и нищеты мой отец покончил с собой, оставив мать с шестью детьми <…> Мать, чтобы мы выжили, раздала нас по родственникам и в дома некоторых помещиков, только чтобы кормили. Она доставала мешки из–под муки и шила нам из них одежду. На работу ходили разутыми. Так прошло мое детство. По–прежнему я оставался неграмотным <…> После победы революции товарищи, думая, что у меня достаточная подготовка, назначили меня командовать небольшим воинским подразделением.
Однажды я получил сложное поручение от Камило Сьен–фуэгоса, который тоже не знал, что я неграмотный. И тогда я сказал, что командовать должен другой товарищ, потому что у него больший стаж подполья. На самом деле не было сил признаться. Неграмотность меня унижала. Когда началась кампания по ликвидации неграмотности, я попросил товарищей учить меня грамоте, так чтобы в моем подразделении об этом не знали <…>» [368].
Когда Фидель на сессии Генассамблеи ООН в Нью–Йорке в сентябре 1960 года заявил, что в его стране за год будет полностью покончено с неграмотностью, в зале раздался истерический хохот. Ведь было известно, что в ряде латиноамериканских государств количество неграмотных граждан превышало 50 процентов населения, а отдельные племена индейцев даже не знали, в какой стране и в каком веке они живут[369]. Все кампании по ликвидации неграмотности стоили больших денег и неизменно приводили к плачевному результату.
Но Фидель Кастро сдержал данное обещание. За год на Кубе было полностью покончено с неграмотностью!
С открытием в августе 1960 года посольства СССР на Кубе началось активное развитие советско– кубинских отношений по всем направлениям. Советский Союз наконец–то начал поставлять необходимые Кубе товары, которые отказались продавать США. Уже к концу этого года на Остров свободы прибыли сотни советских специалистов, которые начали передавать свой опыт кубинцам.
В соответствии с соглашением между правительствами СССР и Республики Куба, подписанным в Москве 16 ноября 1960 года, Советский Союз обязался принять: «а) <…> начиная с 1961/62 учебного года до 300 студентов в высшие учебные заведения для обучения различным инженерным специальностям; б) < …> начиная с 1961 года до 100 студентов для подготовки научных работников; в) <…> начиная с 1961 года до 400 квалифицированных рабочих и техников для производственно–технического обучения на соответствующих предприятиях СССР <…>»[370] С помощью Советского Союза на Кубе были созданы учебные заведения для подготовки среднего технического персонала и квалифицированных рабочих.
В конце августа 1960 года Вашингтону удалось созвать экстренное заседание глав министерств иностранных дел Организации американских государств и наконец–то осуществить давнее намерение – принять резолюцию, осуждающую революционное правительство Кубы. Кубинская делегация, возглавляемая министром иностранных дел Р. Роа, покинула заседание, сообщив журналистам, что все заявления и протесты, сделанные Кубой на этом совещании, не были восприняты ее участниками. После этого заседания было введено первое эмбарго на торговлю с Кубой. Фидель Кастро на этот недружественный акт латиноамериканских стран, сделанный под давлением США, ответил незамедлительно. 2 сентября 1960 года на митинге в Гаване собралось около миллиона кубинцев. Фидель сразу же объявил, что митингу присваивается статус Национальной генеральной ассамблеи, и предложил присутствующим в ответ на американскую резолюцию принять так называемую Гаванскую декларацию, которая провозглашала права кубинцев.
«Мы провозглашаем перед всей Америкой право компенсации за землю, право рабочих на результаты своего труда, право детей на образование, право на медицинское обслуживание, право на труд, право на равенство рас, право на равные права мужчин и женщин, право интеллигенции на свободу творчества, право провинций на национализацию монополий, право на суверенитет, право на превращение военных баз
