С докладом выступил заместитель директора ЦРУ по планированию Ричард Биссел. Он сообщил, что «положение на Кубе созрело для вторжения». По его словам, группировке, которая сумеет быстро высадиться на острове, будет легко удержать территорию. Благодаря захваченному вслед за высадкой военному аэродрому, расположенному в нескольких километрах от Залива Свиней, военные самолеты смогут контролировать воздушное пространство над районом вторжения. Биссел обещал участникам совещания, что кубинские самолеты будут уничтожены в первые после нападения часы, а в случае срыва этого плана в дело немедленно вступит план «Б», согласно которому контрреволюционеры смогут отступить в горы Эскамбрай и там начать войну против правительства Кастро. Директор ЦРУ Аллен Даллес старался убедить участников совещания, что с Кубой будет легче покончить, чем с режимом Хакобо Арбенса в Гватемале, и попросил согласия руководства страны на проведение операции. Несмотря на предупреждение сенатора Фулбрай–та о поспешности и нецелесообразности проведения вторжения, Кеннеди дал ЦРУ карт–бланш[384].
Вдвойне циничным выглядело заявление Джона Кеннеди 12 апреля 1961 года на пресс–конференции после встречи с представителями североамериканской ассоциации газетных издателей о том, что США ни при каких обстоятельствах не нападут на Кубу: «Вооруженные силы не вторгнутся на Кубу ни при каких условиях. Нынешнее правительство сделает всё, что в его силах, <…> чтобы ни один американец не был замешан в каких–либо действиях на Кубе»[385].
К тому времени на самой Кубе при помощи Советского Союза была создана система противовоздушной обороны, а страны социалистического лагеря поставили более сотни танков и самоходных артиллерийских установок, которым было суждено сыграть решающую роль в отражении интервенции, а также около двухсот тысяч единиц стрелкового оружия. Кроме того, на вооружении у кубинских революционных сил имелось около трех десятков самолетов. Поэтому согласно американскому плану вторжения, бомбардировка кубинских военных аэродромов должна была предшествовать высадке десанта.
14 апреля 1961 года на шести кораблях из Гватемалы наемники транзитом через никарагуанский порт Пуэрто–Кабе–сас отправились в район Залива Свиней. В Никарагуа их лично провожал диктатор Сомоса. Сопроводив свою напутственную речь непристойными высказываниями в адрес революционных властей, он попросил рейнджеров привезти ему в подарок кусочек знаменитой бороды Фиделя[386].
На рассвете 15 апреля американские самолеты Б–26 с нанесенными на них кубинскими опознавательными знаками, базировавшиеся в Центральной Америке, во Флориде и в Пуэрто–Рико, подвергли бомбардировке аэродромы Санть–яго–де–Куба, Сан–Антонио–де–лос–Баньос и Гаваны. В результате было уничтожено на земле несколько кубинских самолетов и убиты десятки мирных жителей.
Как по команде, в американских СМИ распространилась информация о том, что на Кубе восстали летчики, «недовольные» режимом Кастро. В Майами было срежиссировано интервью с одним из таких «восставших», который на самом деле был одним из готовившихся в Гватемале наемников. Посол США в ООН Эдлай Стивенсон, которого Джон Кеннеди называл «мой официальный лгун», потрясал в стенах Объединенных Наций снимками самолетов с кубинскими опознавательными знаками, уверяя иностранных дипломатов, что «кубинский народ восстал против режима на Кубе».
Куба перешла на военное положение. 250 тысяч кубинцев вступили в народное ополчение. Фидель Кастро лично руководил мобилизацией и формированием батальонов. «…В момент вторжения у нас были подготовлены и вооружены сотни тысяч человек, тысячи и тысячи артиллеристов. У них не было большого опыта, но был боевой дух, и они умели с ним обращаться»[387] , – вспоминал Кастро.
На следующий день Фидель выступил на похоронах жертв бомбардировки. Он обратился напрямую к Кеннеди, назвав его «лжецом» и потребовав обнародовать имена летчиков, якобы бежавших с Кубы. Этот митинг вошел в историю еще и тем, что Кастро впервые провозгласил кубинскую революцию социалистической: «Товарищи рабочие и крестьяне! Наша революция это социалистическая, демократическая революция обездоленных, совершенная обездоленными для обездоленных. За нее мы готовы отдать жизнь!» [388]
Куба подверглась бомбардировкам через несколько дней после исторического полета Юрия Гагарина, чья популярность на Острове свободы вскоре не будет знать границ. И Фидель не преминул упомянуть на митинге о великом достижении советской космонавтики: «В тот миг, когда еще не замолкло эхо восхищения, вызванное во всем мире достижением Советского Союза, точностью, высокой техникой, которые характеризуют только что совершенный научный подвиг во имя человечества, когда еще не затихла волна восхищения во всем мире, одновременно с подвигом Советского Союза правительство янки совершило свой „подвиг“ – оно бомбардировало страну, которая не имеет авиации, не имеет кораблей, не располагает вооруженными силами, способными предотвратить это нападение»[389] .
Бытует мнение, что Фидель, придя к власти, лишь выжидал момента, чтобы объявить о намерении строить на Кубе социализм. На одном из митингов он спросил крестьян: «Вы за социализм?» В ответ люди, наслушавшиеся «страшилок» о социализме, дружно ответили: «Нет!» Тогда Фидель задал еще несколько вопросов: «Вы за аграрную реформу?», «Вы за то, чтобы монополии янки больше не сгоняли вас с земли?», «Вы за ликвидацию неграмотности?», «Вы за то, чтобы ваши дети могли учиться в университете?», «Вы за то, чтобы в ваших местах работали врачи, чтобы вы лечились бесплатно?». Каждый раз крестьяне в едином порыве кричали: «Да!» Тогда Фидель Кастро выдержал небольшую паузу и произнес: «Вот это все и есть социализм!» [390]
19 апреля 1961 года правительство СССР выступило с заявлением в связи с вооруженным вторжением американских бомбардировщиков в воздушное пространство Кубы: «<… > кубинский народ никому не угрожал и не угрожает <… > Он требует, чтобы его оставили в покое, не мешали ему строить свою жизнь в соответствии со своими национальными идеалами. Разве небольшая Куба, с ее шестимиллионным населением, может кому–либо угрожать, а тем более такому большому государству, как США? Разумеется, нет. И тем не менее с первых дней победы национальной революции на Кубе США стали центром, куда стекались выброшенные с Кубы контрреволюционные элементы, где они формировались в банды и вооружались для борьбы против народного правительства Фиделя Кастро <…> Почему США организовали это преступное нападение на Кубинскую Республику? Да потому, что после свержения тирании Батисты кубинский народ покончил с грабежом и эксплуатацией своей родины иностранными компаниями. Эти монополии ничего не хотят уступать народу Кубы, народам Латинской Америки. Они боятся, что Куба, строящая свою независимую жизнь, станет примером для других стран Латинской Америки»[391].
В пять часов утра 17 апреля отряды наемников на американских кораблях, прикрываемые американскими военно–морскими соединениями и самолетами, приступили к реализации плана «Сапата». Батальон кубинской милиции заметил приближающихся на лодках интервентов. «Армия освобождения» в количестве полутора тысяч человек высадилась в местечке Плайя–Хирон. В результате шквального огня, открытого с лодок, погибло несколько десятков кубинских милиционеров, а оставшиеся в живых были вынуждены отступить.
0 высадке десанта стало немедленно известно в Гаване, однако Фидель не поспешил бросить в Залив Свиней все свои силы. Дело в том, что в штаб главнокомандующего к тому времени стекалось много информации о провокационных вылазках. Так, у побережья в провинции Пинар–дель–Рио сосредоточилось несколько американских кораблей. Их маневры свидетельствовали об агрессивных намерениях: с кораблей спускались на воду шлюпки, в них погружались морские пехотинцы. И Фидель, и Че действительно сначала полагали, что атака в Заливе Свиней – отвлекающий маневр, а настоящее сражение начнется в провинции Пинар–дель–Рио. Туда и выехал Че Гевара. Однако вскоре стало ясно, что действия американцев носят провокационный характер. Американцы оставались в нейтральных водах, ни на метр не приближаясь к кубинскому берегу. К тому моменту в штаб Фиделя поступила разведывательная информация о том, что «правительство», сформированное из членов «Кубинского революционного совета», находится на одном из аэродромов Майами в ожидании вылета на Кубу. Необходимо было понять, где интервенты намерены нанести главный удар – в Заливе Свиней или в Пинар–дель–Рио, чтобы правильно выбрать направление контрудара.
