его на Дэнни.)
Бад. Ну хорошо, приятель.
Дэнни. Лучше убери нож, пока я не затолкал его тебе в глотку.
Бад. Это мы еще посмотрим, кто кому и что затолкает!
(Он бросается на Дэнни, выставив нож вперед. И тотчас получает сокрушительный удар в пах. Он сгибается пополам, продолжая сжимать нож. Дэнни хватает его за воротник, рывком ставит на ноги и швыряет в сугроб. Бад выпускает из рук нож. Дэнни бьет его один раз – резким коротким ударом, который снова отправляет Бада на землю. Он лежит неподвижно, а Дэнни подбирает нож, наступает ногой на лезвие и выдергивает его из рукоятки. Потом он наклоняется к Баду, переворачивает его, достает мелочь из его кармана и отсчитывает двадцать семь центов – ни больше ни меньше. Другие ребята наблюдают. Дэнни выпрямляется и поворачивается к ним.)
Дэнни. Кто-нибудь еще хочет со мной разобраться сейчас? Или мне подождать темной ночи и получить удар ножом в спину?
Диабло. Как тебя зовут, парень?
Дэнни. Дэнни Дипаче. А тебя?
Диабло. Вопросы задаю я.
Дэнни. Да? Тогда задавай их своему дружку, который валяется на тротуаре. А у меня есть дела поинтересней, чем торчать тут с тобой. (Он поворачивается, чтобы уйти.)
Диабло. Эй! Эй, Дэнни!
Дэнни (останавливаясь и оглядываясь). Что?
Диабло (широко улыбаясь). Меня зовут Диабло Дегенеро. (Он делает паузу.) Может, выпьем горячего шоколада?
Дэнни (после небольшой паузы улыбаясь в ответ). Хорошо, давай выпьем.
– Почему это сошло ему с рук? – спросил Хэнк.
– Не знаю, – пожал плечами Диабло. – Может быть, потому что Бад слишком вспыльчив, а парень на самом деле не искал неприятностей. Я прав, Бад?
– Да, – кивнул Бад, сидящий рядом с Диабло. – Я действительно слишком вспыльчивый. А Дэнни нормальный парень. Потом мы отлично ладили.
– Но ведь он избил тебя, – удивился Хэнк.
– Ну и что? Я ведь отобрал у него сигареты. И естественно, он разозлился. Я бы тоже разозлился на его месте.
– Он выпил с вами горячего шоколада?
– Конечно, – ответил Диабло. – Мы долго разговаривали. Он рассказал нам о том месте, откуда приехал.
– А потом?
– Потом он ушел домой. А ночью мы его подкараулили и избили до полусмерти. Чтобы знал свое место.
– Но я думал…
– О да, конечно, – пояснил Диабло, – мы не стали бить его днем. Но это совсем другое дело. Я хочу сказать, правила есть правила. Бад лез на рожон, и Дэнни имел полное право дать ему отпор. Мы избили его той ночью только для того, чтобы он не подумал, будто может безнаказанно отлупить Громовержца.
– Что он сделал?
– Когда? Когда мы его поймали?
– Да. , – Ничего. А что он мог сделать? Он дрался, как тигр, но нас было двенадцать. Так что мы хорошо его отделали. Мы чуть руки ему не переломали.
– И что потом?
– На следующий день я пришел к нему домой. И предложил ему вступить в клуб. Но он отказался. Мол, не собирается вступать в клуб, в котором по-подлому нападают из-за угла. Я объяснил ему, что мы лишь пытались показать, как обстоят дела в квартале. Теперь мы знаем, что он свой парень, и хотели бы видеть его членом нашего клуба.
– Что он ответил?
– Послал наш клуб подальше. И добавил: если мы тронем его еще раз, то тогда уж насмерть. Иначе, если мы, скажем, только отправим его в больницу, он выберется оттуда и убьет первого попавшегося на глаза Громовержца. И знаете что?
– Что?
– Я ему поверил. И рассказал Доминику Саварезе – это наш президент. Доминик одобрил парня. Велел больше его не трогать. И мы не трогали. И, как я уже говорил, Дэнни много раз участвовал с нами в разборках. Он свой парень.
– Значит, в действительности он не является членом клуба «Громовержцы»?
– Пожалуй, нет.
– Тогда что же он делал с двумя Громовержцами ночью десятого июля?
