– Он пытался сказать, что ему будет страшно. Страшно. – Дипаче замолчал. – А я его так и не услышал.
Глава 11
Наступила пятница, до начала процесса оставалось всего три дня, шрамы на лице Хэнка несмотря на то, что его выписали из больницы, были все еще заклеены пластырем. В его кабинете требовательно зазвонил телефон.
– Мистер Белл, это лейтенант Канотти.
– Очень приятно, – сказал Хэнк.
– Ваш отчет готов, он у меня.
– Отчет? Какой отчет?
– Об экспертизе ножей.
– А… ну да. А я и забыл.
– Да что с вами, Белл? У вас что, память отшибло? Вы же, кажется, собирались даже жаловаться на меня своему начальству, хоть это-то вы помните?
– Помню.
– Так в чем же дело? Куда девался энергичный, рвущийся в бой помощник окружного прокурора? – Канотти немного помолчал. – Неужели в той уличной драке с вас сбили спесь?
– Канотти, я занят, – сказал Хэнк. – Так что давайте излагайте покороче и по существу вопроса. Я вас недостаточно близко знаю, чтобы выходить на тропу войны.
Канотти усмехнулся и как ни в чем не бывало продолжал:
– Мы провели с этими ножами кучу тестов. Качественных отпечатков с них снять не удалось, видимо, они смазались, когда ножики перекочевали к этой девице, Руджиэлло. Но зато обнаружилась другая весьма занятная деталь. По крайней мере, мне она показалось интересной.
– И что же это?
– Вот получите отчет и увидите сами. Я направляю вам экземпляр вместе с ножами. Только не забудьте расписаться в получении, хорошо?
– И когда он будет у меня? – спросил Хэнк.
– Отправлю курьера прямо сейчас. А суд, насколько мне известно, начнется в понедельник, так?
– Так.
– Ну вот и замечательно. Так что у вас впереди еще целые выходные, чтобы поразмыслить, что к чему. – Канотти снова усмехнулся. – Очень надеюсь, что ваша версия от этого не слишком пострадает.
– Что вы имеете в виду?
– А вот прочитаете отчет и сами все узнаете. Как я уже сказал, интересный получился документ.
– Ладно, сам прочитаю.
– Конечно. До свидания, мистер Белл. Мне было очень приятно работать с вами. – И Канотти повесил трубку.
Хэнк тоже опустил трубку на рычаг, и почти в тот же миг телефон разразился новой трелью.
– Алло?
– Белл, это вы? Говорит лейтенант Ганнисон из 27-го участка. У меня тут есть кое-что, что может вас заинтересовать. Вы не могли бы ненадолго заскочить к нам сюда?
– И что же это такое?
– Кое-какая информация по делу Морреса. Некоторые уточняющие детали.
– Сейчас я занят, нет никакой возможности вырваться, – сказал Хэнк. – А как насчет второй половины дня?
– Весь день после обеда я буду у себя. Так что приезжайте в любое время. Есть тут у меня один человек, с которым вам не мешает переговорить.
– Ладно, тогда до встречи, – сказал Хэнк и повесил трубку.
Курьер из лаборатории прибыл лишь в половине третьего. Хэнк, уже собиравшийся уходить из офиса, сунул документ в портфель вместе с остальными бумагами, запер конверт с ножами в ящике стола, а затем поставил свою подпись в расписке о получении, протянутой ему терпеливо дожидавшимся посыльным. Он собирался заехать к Ганнисону, а затем отправиться прямиком домой и уже там обдумать последние штрихи к своей версии дела, чтобы успеть до понедельника, когда в суде начнется назначение состава суда присяжных.
В полицейский участок Хэнк прибыл лишь в начале четвертого. Он взглянул на зеленые светильники, установленные по обеим сторонам широкого, каменного крыльца, а затем поднялся по лестнице и вошел в комнату дежурного. Табличка на стене у стойки гласила: «Все посетители обязаны сообщить цель своего визита дежурному офицеру». Он направился к высокому барьеру, где тотчас завладел вниманием сидевшего за ним сержанта, и доложил:
– Мне нужен лейтенант Ганнисон. Я из службы окружного прокурора.
– Вверх по лестнице, – обронил сержант, после чего снова уткнулся в разложенные перед ним бумаги.
