Если эти парни настолько глупы…
— То, что вы предлагаете, — ответил Джимми, — нет никакого смысла обсуждать. По сорок за кило? Вы шутите. Скажите мне, что это просто шутка.
— Сорок — это вполне хорошая цена, — сказал Эрнесто.
— Вы платите по семьдесят пять, — продолжал Джимми.
Эрнесто:
— Это очень дорого. Слишком дорого.
— Я говорю
Эрнесто затряс головой.
— Предположим, о'кей? Только предположим на минуту, вы же от этого не умрете… Кстати, хотите еще выпить? Или заказать ленч?
— Выпьем по новой, — предложил Чарли Набс и поманил официанта, чтобы заказать напитки для всех.
— Я говорю, предположим, вы согласились по семьдесят пять за пакет, — твердил свое Джимми. — Это же чистый выигрыш, вы за такой товар можете назначать двойную цену. Сами понимаете, что девяностопроцентный пойдет вдвое дороже при распродаже, даже больше чем вдвое.
— Этого бы я не советовал, — вставил Чарли Набс. — Слишком дорого. Тяжело продавать.
— Ты прав, совершенно прав, — согласился Джимми. — Пусть так. Вы платите по семьдесят пять…
Официант подошел к столику, и Джимми сразу переменил тему.
— Такая, как вон та, с голубыми парусами, — сказал он, — стоила бы вам по крайней мере семьдесят пять тысяч, согласны?
— Может, и больше, — добавил Чарли Набс.
Официант принес напитки и спросил, не хотят ли они посмотреть меню. Его попросили немного подождать, и как только он отошел от столика, Джимми снова понизил голос.
— Соглашайтесь на семьдесят пять и берите шесть пакетов, как условились. Всего, значит, четыреста пятьдесят, а получите за это вдвое. То есть девятьсот. По-моему, очень даже неплохо.
Эрнесто тем временем соображал, что на нынешний день цена в семьдесят пять тысяч в самом деле справедливая — если кокаин девяностопроцентной чистоты. Но ему не нужна справедливая цена, ему нужна выгодная сделка. Если он уладит это для Амароса, может, тот простит им, что не нашли девку.
— Справедливая цена сорок, — сказал он.
— Ну-ну, продолжайте в том же духе, — усмехнулся Чарли.
— Вы шутите, — повторил Джимми.
— Сорок, самое большее сорок пять. — Эрнесто повернулся к Доминго. — Cuarenta о cuarenta е sinco esta bien, no? Рог noventa рог ciento de pureza?[31]
Доминго кивнул.
— Si, por supuesto.[32]
— Ну а как насчет семидесяти? — спросил Чарли Набс у Джимми.
— Нет-нет, мы на это пойти не можем, тут и говорить не о чем. Давайте допьем и разойдемся, о'кей? По-хорошему.
Джимми улыбнулся, подтверждая тем самым, что ни о чем дурном и мысли нет.
Между ними четырьмя происходил примерно тот же разговор, какой ведется при любой торговой сделке, за исключением того, что предметом торговли был наркотик. И Джимми Ноги и Чарли Набс отлично знали, сколько товара они получат в пятницу ночью, насчет разных по количеству партий они, разумеется, врали. Привезут двадцать килограммов, и они согласились уплатить за все ровно миллион, то есть по пятьдесят тысяч за упаковку. Если они сумеют выторговать четыреста пятьдесят тысяч за шесть пакетов, значит, за остальные четырнадцать пакетов им придется выложить пятьсот пятьдесят тысяч, по тридцать девять — сорок тысяч за один пакет, что чертовски дешево.
Джимми был уверен, что спики знают цены на девяностопроцентно чистый кокаин. Или знают, или они в этом деле новички. В любом случае, предлагая по сорок тысяч за кило, пытаются втереть очки. Семьдесят пять — хорошая цена, даже не хорошая, а правильная, справедливая. Они с Чарли собирались получить на этой сделке большой профит, потому что южноамериканцы, с которыми они связались, были люди новые и хотели закрепиться во Флориде. Пятьдесят тысяч за кило — это лучше некуда. Но в нашем бизнесе пожалуйте деньги на бочку, мистер, а у них с Чарли времени в обрез, чтобы приготовить миллион. Было бы неплохо часть этих денег содрать со спиков. Но не по сорок тысяч за кило. Это просто смех.
Эрнесто и Доминго, конечно, понимали, что сорок тысяч — чистый смех. Поэтому Эрнесто сразу переменил установку и сказал «самое большее сорок пять». Что тоже было смешно. Правильная цена — семьдесят пять. Итальяшки, полагал Эрнесто, не врут, когда говорят, что не прочь принять кого-то в долю в этой сделке, но в таком случае они захотят получить цену повыше. Вопрос в том, сколько они сами согласились уплатить за кокаин; если, к примеру, по шестьдесят тысяч, что похоже, поскольку с них с Доминго они просят по семьдесят пять, то Эрнесто вряд ли добьется выгодной сделки на своих условиях. Стало быть, надо либо найти девку, либо жди расправы от Амароса. Вместо девки Амарос вполне может подвесить к потолку Эрнесто… Ai, muchacho![33] — подумал Эрнесто. Хорошо бы заполучить товарец по пятьдесят, Амарос будет счастлив.
Шансов купить по пятьдесят у него не было, потому что Джимми и Чарли сами платили эту цену. Но Эрнесто об этом не знал. Впрочем, никто из них пока не вставал из-за стола.
Официант принес меню.
Мужчины сделали заказ.
Доминго разглядывал двух нарядно одетых женщин за соседним столиком.
— Ну, так что вы скажете? — спросил Чарли Набс.
— Я уже сказал вам, что наша наивысшая цена сорок пять, — ответил Эрнесто, — но и эту цену я должен согласовать с Майами.
— Тогда у нас дело не получится, — сказал Джимми. — Меньше чем по семьдесят мы не отдадим.
Эрнесто помнил, что еще несколько минут назад Джимми исключал эту цену. Намечается прогресс.
— Снэпер[34] отменно вкусный, — похвалил Чарли Набс.
— Да, они его получают каждое утро свеженьким, — причмокнул губами Джимми.
— У вас в Майами рыба тоже хорошая? — спросил Чарли.
— Да, прекрасная, — ответил Эрнесто.
— Как насчет шестидесяти пяти? — Джимми вернулся к главному. — И вы берете восемь упаковок. Всего получится пятьсот двадцать, толково.
Эрнесто внезапно сообразил, что они платят по пятьдесят за пакет.
— Шестьдесят пять это очень дорого, — ответил он. — Я не смогу уговорить Майами.
— Ничего себе пташка высокого полета у вас в Майами! — сказал Джимми. — До шестидесяти пяти не подымается.
Эрнесто промолчал. Посмотрел на Доминго, тот покачал головой. И Джимми вдруг подумал, уж не этот ли громила с усиками и есть главный из двоих.
— Ну а до какого предела вы могли бы подняться? — спросил Чарли. — Я имею в виду, на какую самую высокую цену пойдет ваш босс в Майами?
— Я же вам говорил, — ответил Эрнесто. — Сорок пять. — Помедлил и добавил: — Может, даже пятьдесят, но это вершина.
— Я вам вот что предлагаю, — сказал Джимми. — Вы берете десять по шестьдесят, и порядок. Дело того стоит, друг, положитесь на меня. Мы сами платим столько.
Эрнесто знал, что Джимми врет.
Дойдут ли они до пятидесяти пяти? Он боялся назвать эту цифру, — вдруг обидятся и уйдут. Итальянцы люди гордые. В то же время он нюхом чуял, что им до чертиков нужны наличные.
— Давайте потолкуем насчет шестидесяти, — сказал Чарли Набс.
Джимми тем временем вел подсчеты в уме. Продать десять по шестьдесят — значит, за оставшиеся
