Человечек называет себя.
Отто Самалсон.
Бюро расследований Самалсона.
Даунтаун Калузы.
Да, мистер Самалсон. Вы, мистер Самалсон, сами подписали свой смертный приговор, потому что человек, к которому вы обратились, не может допустить, чтобы вы доложили о нем Амаросу, вы чересчур близки к цели, мистер Самалсон, и вы должны уйти.
А ведь они были так предусмотрительны и осторожны!
Она улетела самолетом, в аэропорту взяла напрокат машину, заняла номер в «Шератоне», заказанный заранее. Он приехал в синем «форде», кокаин был спрятан в багажнике, никаких остановок, никаких пробок по дороге из Майами сюда, никакой опасности, — кто мог догадаться, что в небольшом плоском чемоданчике лежит наркотик? Остановился в «Шератоне». Разумеется, в другом номере. Дженни осталась в отеле, когда он снял квартиру на лето в «Башнях Кэмелота», — вы же понимаете, что шлюха принцесса никак не может поселиться в многоквартирном доходном доме!
И вдруг появился человек с фотографией в руке.
Вас разыскать очень просто, мистер Самалсон, вы же сообщили свой адрес в «деловой» Калузе, и так же просто угнать машину, мистер Самалсон, и последовать в этой машине за вами, и всадить парочку пуль вам в голову, мистер Самалсон, бам, бам, до свидания, мистер Самалсон, приятно было с вами познакомиться, и прощальный привет Луису Амаросу!
Проклятый адвокат!
Надо было прикончить его вчера, но пришлось бы стрелять на бегу, рискованно, можно промазать. Остановиться и прицелиться? Нет, о нет, милый мой! Лучше убежать. От Дженни, от адвоката. Убежать. Захватить сумку с кокаином, которая осталась в домике, ни в коем случае не следует бросать сладкий порошок! Швырнуть в синий «форд» сумку с кокаином и чемоданчик с деньгами — и прочь отсюда, скорее прочь к буйной голубизне, к жаркому солнцу, в Гонконг, мистер, в рай, настоящий рай.
Но все получается не так, как задумано.
Вместо Гонконга ты сидишь в клетке шесть на восемь, за решеткой из стальных прутьев толщиной с твой член, твои предшественники украсили стену идиотскими надписями, а когда ты усаживаешься на унитаз, любой может пялить на тебя глаза через решетку… нет, ничего и никогда не получается так, как было задумано.
Нельзя полагаться на женщин.
В то же воскресенье в половине третьего, когда Мэтью уже собирался ехать в полицейское управление, ему позвонил Дэниел Неттингтон. Карла Неттингтон держала трубку второго аппарата.
— Мистер Хоуп, простите, что беспокою вас дома, — извинился Неттингтон.
— Пожалуйста.
— У нас с Дэниелом был долгий разговор, — это сказала Карла.
— Очень долгий, — подтвердил Дэниел.
— Мы хотели бы обратиться к вам с просьбой, — продолжала Карла, — чтобы вы подготовили и оформили для нас документ о том, что в случае развода имущество мы делим пополам.
— Понятно, — сказал Мэтью.
Неттингтон:
— Это не значит, что мы планируем развод.
Карла:
— Но это обеспечит нам обоим свободу действий.
Дэниел:
— И не будет нужды нанимать частных детективов для слежки.
Карла:
— Свободный и открытый брак.
Дэниел:
— В какое время вы могли бы встретиться с нами завтра?
— Ни в какое, — ответил Мэтью и повесил трубку.
Она отперла дверь своим ключом.
Пришла сюда только затем, чтобы как следует обчистить Винсента.
«Привет, милая!»
А она тем временем истекала кровью на кровати.
У него было много драгоценностей, он вешал на себя больше побрякушек, чем женщины. Она решила забрать их все, увезти с собой в «Шератон», там достать из сейфа «Ролекс» и немедленно смыться из города.
Никогда не собиралась давать показания против Винсента, даже если дело до этого дойдет.
Но кое-что сказала копам — от злости.
Ее больше не беспокоило, что будет с Винсентом, она думала только о себе.
«Привет, милая!»
Шесть швов над глазом.
Еще четыре на внутренней стороне бедра.
Она боялась одного: Амарос станет снова и снова подсылать к ней своих головорезов.
Надо исчезнуть.
Поскорее.
Уехать из Флориды, из Америки, удрать от этой жизни.
Забрать все, что было у Винсента, и в Париж. Начать все сначала. Найти работу в каком-нибудь маленьком театре, в провинции, где много деревьев и ручейков. Она еще молода и красива…
В дверь постучали.
Джимми Ноги понял, что спикам верить нельзя.
Он и Чарли ждали в условленном месте два часа, а спики так и не явились. Нет, спикам доверять никак нельзя.
А нынче прекрасный солнечный день, он приехал сюда, к «Башням Кэмелота», ходит по квартирам и предъявляет фотографию девки в голубом платье.
Дверь открылась.
Он только собирался сказать: «Извините, мисс, я только хотел…» — но взглянул в эти ее голубые глаза и сразу понял — она самая, даром что волосы рыжие. Та девка, которая стырила часы у его брата.
Он сунул фотографию ей под нос.
— Вы себя узнаете?
Господи, еще одна фотография! Где они их берут, где достают?
— Мой брат хотел бы, чтобы ему вернули его часы, — сказал Джимми и втолкнул ее в квартиру.
Глядя, как он запирает дверь, она подумала: «Меня всегда впускали в бальный зал, но потанцевать не давали».
Примечания
1
Слова chanty — «песня моряков» — и shanty — «хижина», «лачуга» — произносятся почти
