В среду днем в дежурную комнату следственного отдела пожаловал мальчик лет двенадцати. На нем были грубые ботинки, в которых дети из трущоб ходят круглый год, и старая лыжная куртка, похоже, старшего брата — голубая и на три размера больше. Мальчишка нахлобучил на голову капюшон, а тесемки завязал вокруг шеи, но все равно капюшон был слишком велик и постоянно спадал, а мальчишка все время поправлял его. В участок он вошел с конвертом в руке. Приблизившись к столу дежурного подпрыгивающей походкой, мальчишка еще раз попытался поправить капюшон, вытер нос и, взглянув на сержанта Мерчисона, спросил:
— Вы тут дежурный?
— Я, — буркнул Мерчисон, не отрывая глаз от списка отсутствующих сотрудников, который составлял по утренней сводке. Сейчас было 14.10, через час на дежурство заступала новая смена патрульных, а это означало новую перекличку и новый список отсутствующих. Не жизнь, а каторга. Почему он не пошел в пожарные или в почтальоны?
— Вам велено передать это, — сказал мальчик и вручил Мерчисону запечатанный конверт.
— Спасибо, — не отрываясь от списка, буркнул Мерчисон и взял конверт. Но потом он поднял голову и сказал: — А ну-ка, погоди!
— Чего?
— Погоди минутку!
Дейв Мерчисон открыл конверт. Развернув сложенный вчетверо листок бумаги, он прочитал текст, посмотрел на курьера и спросил:
— Где ты это взял?
— На улице.
— Кто дал?
— Один дядька.
— Где ты его встретил?
— У парка.
— И он дал тебе этот конверт?
— Да.
— Что он сказал?
— Сказал, чтобы я отнес его в участок и отдал дежурному.
— Ты его знаешь?
— Нет. Он дал мне пять долларов, чтобы я отнес письмо.
— Как он выглядел?
— Высокий, волосы светлые и еще в ухе у него такая штучка.
— Какая штучка?
— Ну, чтобы лучше слышать. Он вроде как глухой, — сказал мальчишка и вытер нос.
Вот что было в записке, составленной из вырезанных из газеты букв:
СЛЕДУЮЩИЙ — ЗАМЕСТИТЕЛЬ МЭРА СКЭНЛОН.
Детективы 87-го участка самым тщательным образом изучили послание, стараясь не оставлять отпечатков, — листок и так был захватан Мерчисоном. Они окружили двенадцатилетнего мальчишку в огромной голубой куртке и наперебой задавали ему вопросы, словно сам Джек-Потрошитель пожаловал из Лондона.
Допрос мальчишки ничего сыщикам не дал, кроме насморка.
Он повторил то же, что рассказал сержанту. Высокий тип с такой вот штучкой в ухе (это называется, мальчик, слуховой аппарат) — ну да, со штучкой в ухе, остановил его около Гровер-парка и предложил пять долларов, если он отнесет в участок письмо и передаст дежурному. Мальчишка решил, что ничего плохого в этом нет, и согласился. Он даже не знал, кто этот тип со штучкой в ухе (со слуховым аппаратом, мальчик) — ну да, с такой штучкой. Он с ним не только незнаком, но и вообще видел впервые. Всё, пора бежать, потому что в салоне «Линда» ему велено забрать платье для сестры, которая шьет на дому для миссис Монтана. Значит, у него слуховой аппарат, мальчик? Ну да, такая штучка в ухе.
Они отпустили мальчишку в 4.30, не угостив его мороженым или жевательной резинкой, а потом долго разглядывали письмо, вертели его в разные стороны, придерживая пинцетом, и, наконец, решили переслать его в лабораторию Сэма Гроссмана — вдруг он обнаружит отпечатки пальцев не только Дейва Мерчисона.
Никто и не вспомнил о Глухом. Кому охота вспоминать призраков. Неприятно даже думать о них.
— Привет, Бернис, — сказал в трубку Мейер. — Шеф у себя? Хорошо, я подожду.
Он терпеливо ждал, постукивая карандашом по столу. Наконец в трубке раздался громкий уверенный голос:
— Заместитель окружного прокурора Рауль Шабриер.
— Привет, Ролли! Это Мейер Мейер из восемьдесят седьмого участка. Как жизнь на Челси-стрит?
— Все в порядке, — ответил Шабриер. — Что вы еще для нас припасли? Маленькое симпатичное убийство?
— Да нет, я по личному вопросу.
— По личному? — изумился Шабриер.
— Да. Слушай, Ролли, что делать человеку, если кто-то использовал его имя?
— Каким образом?
— В книге.
— Ты хочешь сказать, кто-то использовал твое имя в книге?
— Да.
— Книга о полиции?
— Нет.
— Там речь лично о тебе?
— И да и нет. А в каком смысле «лично»?
— Упомянут ли в книге детектив третьего класса Мейер Мейер?
— Второго класса, — поправил Мейер.
— Пусть так. Упомянут ли там детектив второго класса Мейер Мейер?
— Нет.
— Значит, лично о тебе речи нет?
— Нет.
— Но ты вроде сказал, что использовано твое имя…
— Да, она использовала мое имя.
— Мейер, у меня масса дел, — взмолился Шабриер. — У меня их вагон и маленькая тележка. Давай выкладывай, что там у тебя, да поживей.
— Роман, — сказал Мейер. — Роман под названием «Мейер Мейер».
— Господи, неужели вышел роман с таким названием?
— Да. Я имею право подать в суд?
— Я специалист по уголовным делам, — сказал Шабриер.
— Да, но…
— И не разбираюсь в делах литературных.
— Да, но…
— Роман-то хороший?
— Не знаю, — признался Мейер. — Говорят, это книга о преподавателе университета, он толстяк- коротышка…
— Сначала я должен прочитать роман, — сказал Шабриер.
— Ты мне потом позвонишь?
— Зачем?
— Чтобы дать совет?
