Мерриветер-Лейн.
Когда сыщики набрали номер, им ответила женщина, назвавшаяся Маргарет Шэнкс.
— Что он там еще натворил? — поинтересовалась она.
Они сказали, что хотели бы поговорить с ней. Не пригласит ли она их к себе.
Она пригласила.
И в этот самый момент дежурный, сидевший на первом этаже, получил очередное письмо от Глухого:
'Ритм достиг безумной частоты, и с вершины башни, сложенной из камня, Анкара видел все увеличивающуюся толпу.
Он знал, что страх скоро перейдет в ярость, что сев пройдет хорошо и урожай будет обильным. Он слушал ритмичный топот ног, голоса, вопившие весело и яростно. Он улыбнулся четырем лунам и дал знак начинать посадку растений.'
— Все ясно, — произнес Браун. — Он замышляет какую-то гадость и совершит ее на концерте рок-музыки.
— Так почему же тогда он предлагает нам сжечь свое послание? — недоумевал Карелла.
— Не потому ли, что собирается устроить там пожар?
— А вы заметили, на этот раз нет никакого постскриптума? Никаких сообщений о последующих посланиях.
— Значит, это последнее письмо.
— Значит, пакость он спланировал на завтра.
— Завтра же состоится концерт.
— Где реклама? — спросил Карелла.
Он снова осмотрел рекламу.
— Коровье Пастбище, — напомнил Браун.
— Начнется завтра в час дня.
— Закончится в воскресенье в полночь.
— Что еще назначено на завтра? — спросил Карелла.
— Что ты имеешь в виду?
— Как ты думаешь, есть в его сообщениях хоть крупица правды?
— Возможно, и нет. Но как бы то ни было, мы должны проверить, какую систему безопасности разработали устроители на время концерта.
— Фирма «Виндоуз Энтертэйнмент», — подсказал Карелла и придвинул к нему телефонный справочник.
Маргарет Шэнкс носила очки, точно такие же, как у одного английского телевизионщика. Бог знает, как его звать. В общем, он ведет какую-то скучнейшую передачу. Эти очки приковывают к себе внимание, видишь только очки и ничего больше. Миниатюрная седовласая старушка в огромных очках предложила сыщикам кофе. Время приближалось к полудню, в окна маленькой гостиной отлично спланированного домика лился солнечный свет. Сыщики отказались от кофе и показали старушке сделанную «поляроидом» фотографию мужчины. Того самого, которого рано утром нашли на площадке для игр невдалеке от Речной Гавани.
— Это ваш муж? — спросил Хейз.
— Да. Где он сейчас?
— Сейчас, мэм, он находится в Айсоле, в Морхаузской общей больнице.
— Несчастный случай?
— Нет, мэм, — успокоил ее Мейер. — Сегодня рано утром кто-то оставил его в парке на площадке для игр. Там его нашли полицейские и сразу же отвезли в больницу.
— С ним все в порядке?
— Да, мэм. Он чувствует себя прекрасно.
— Я так беспокоюсь о нем, — проговорила старуха, и полицейские увидели, как опустились ее глаза за стеклами диковинных очков.
— Да, мэм, — сказал Мейер. — Мэм, знаете ли вы, как он мог оказаться на площадке для игр?
— Понятия не имею. На прошлой неделе он поехал в город и там забыл...
— В центр города хотите вы сказать?
— Нет, здесь. В Фокс-Хилле.
— И что же с ним случилось?
— Он забыл, где припарковал свою машину. По ошибке сел в чужую, и ее прикатили вместе с ним на станцию обслуживания... произошла ужасная путаница. К нам приходили полицейские, я кое-как все уладила. Слава богу, никто не обвинил нас в преступлении. Но хозяин машины сказал, что Рубин что-то там сломал. Врет он, и теперь от него покоя нет.
Ужас какой-то. Я больше не разрешаю Рубину садиться за руль. Так что откуда мне знать, как он очутился в городе.
— Когда это произошло? — спросил Хейз. — Когда он сел в чужую машину?
— Ровно неделю назад.
— Это значит...
— Двадцать седьмого марта, — подсказал Мейер, взглянув на календарь, вклеенный в его записную книжку. — В прошлую пятницу.
— И вы говорите, что с тех пор он не садился за руль? — уточнил Хейз.
— Я спрятала ключи.
— Видите ли, — продолжал Мейер, — он был одет в халат и пижаму. Так что он не мог приехать туда поездом.
Правда? В таком одеянии.
— Понятия не имею, как он там очутился, — повторила Маргарет.
— Когда вы видели его в последний раз?
— спросил Хейз.
— Прошлой ночью, — смутившись, ответила Маргарет.
— Она смутилась и выдала себя. Сыщики инстинктивно все поняли. Старуха это сделала или не старуха, но им все стало ясно — Прошлой ночью? Когда именно? — допытывался Мейер.
— Когда... он готовился ложиться спать.
— И одевал пижаму? — поинтересовался Хейз.
— Да.
— В котором часу это было?
— Около десяти.
— Говорите, он готовился ложиться спать.
— Да.
— Что же он при этом делал?
Перекрестный допрос. Они это проделывали тысячи раз прежде, и впереди у них тысячи таких вот перекрестных допросов. Сыщики были в своей стихии. Им нужно было докопаться, что же все-таки произошло.
— Я помогала ему купаться и... и чистить зубы. Он не может делать это сам... теперь.
— А неделю назад мог? Когда ездил на машине в город.
— Если бы я увидела, как он садится в машину, я не позволила бы ему это сделать. Понимаете? Он... с него нельзя спускать глаз ни днем ни ночью. Да разве за ним уследишь?
— А в прошлую ночь вы за ним следили? — спросил Хейз.
— Да, я старалась...
— И несмотря на это он прошлой ночью ушел из дома неизвестно куда. Верно?
