Над дверью загорелся свет.
— Инспектор?
Блямканье, звяканье, и дверь слегка приоткрылась. Затем раздалось шарканье, словно кто-то уходит в глубь дома.
— Инспектор?
Логан толкнул дверь. В прихожей было темно, но впереди он различил силуэт Инша: инспектор поднимался по лестнице.
— Вы в порядке? — спросил сержант.
Инш продолжал подниматься, но его уже не было видно, только ступени скрипели.
— О господи… — Логан заглянул в гостиную: это был эпицентр катастрофы. Диван и кресла перевернуты, деревянные части сломаны, кофейный столик — уродливая композиция погнутых металлических деталей и битого стекла. Неужели это Инш так постарался?
Покачав головой, сержант поднялся наверх.
Инспектора он нашел в маленькой спальне. Инш сидел на полу, окруженный плюшевыми игрушками. Дюжины пуговичных глаз отсвечивали оранжевым. На двери висело написанное от руки объявление: «Тайная полиция Софи — берегись дракона!»
Логан остановился на пороге:
— Как Мириам?
Инш вытер нос тыльной стороной ладони и взял в руки пушистого единорога:
— Она собиралась стать врачом… Или балериной… Или астронавтом. В зависимости от дня недели… — Голос у него был тихий и прерывистый.
За последние пару дней инспектор наверняка не мылся и не брился, челюсть покрыта темно-синей щетиной, под глазами тяжелые мешки, одежда мятая и в пятнах. Крепко пахло перегаром.
Логан проложил себе путь через минное поле из медведей, поросят и драконов и сел на пол у неубранной постели.
— В участке все о вас беспокоятся. Спрашивают. Деньги собирают, хотят купить скамейку в парке в память о Софи. — В доме Инша это звучало пусто и нелепо… — Мне очень жаль…
— Она ушла от меня, Мириам. Выписалась из больницы, забрала девочек и уехала к матери. — Он шмыгнул носом. — Сказала, не может больше на меня смотреть. Что это я во всем виноват.
— Сэр, я…
— Вайзмену нужен был я, а заплатили они.
Он крепко обнял единорога, спрятав лицо.
Логан закрыл глаза, как перед прыжком в воду:
— Это не ваша вина, а моя. Если бы я не погнался за Вайзменом…
— Он бы продал ее педофилам. Тогда сейчас моя девочка была бы… — Инспектор содрогнулся. — Как, ну как объяснить матери, что лучше, что ее дочь умерла?
— Мне жаль… — Логан открыл пакет и достал оттуда четыре банки «Гиннеса». — Купил в супермаркете рядом. Все еще холодное. — Он протянул ему банку.
Инш взял банку, дернул за кольцо и сделал несколько шумных глотков.
— Вот. — Логан снова полез в пакет и извлек большую упаковку фигурного мармелада и коробку шоколадных конфет «Все золото». — Шоколад предназначался Мириам…
Инспектор уставился на мармелад, затем выхватил у Логана упаковку, разорвал ее и начал горстями запихивать разноцветные фигурки в рот. Потом запил мармелад пивом.
Логан открыл свою банку и поднял ее:
— Все образуется.
— Нет, — покачал головой Инш, прижимая игрушку к груди. — Нет, не образуется. Теперь никогда уже не будет хорошо.
После мягкого света в спальне Софи освещение в кухне казалось слишком ярким. Они сидели за кухонным столом. Инш согнулся над стаканом виски. Рядом стояла кружка сладкого кофе с молоком, от которой поднимался пар. Логан подвинул к инспектору открытую коробку конфет «Все золото».
Тот не поднял глаз:
— Лейт признался?
— Все отрицает, говорит, что я его бил. Вы можете это представить? К тому же Алек всё снимал на камеру.
Инш машинально взял конфету и сунул ее в рот, запил глотком виски:
— А… Софи на этой пленке есть?
Логану не хотелось отвечать, но он понимал, что выбора у него нет.
— Да.
Инспектор кивнул и взял еще конфету:
— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал… Я хочу, чтобы ты поехал в тюрьму и сказал Вайзмену, что я прошу прощения… за старое.
Логан едва не подавился:
— Вы сказали…
— Мне не надо было на него набрасываться. Ведь он был арестованный, а я полицейский… Я не имел права. — Инш выпил виски одним глотком. — Я во всем подражал Бруксу. Он был таким, каким хотелось быть мне. Он всегда добивался результата. Сажал людей за решетку… Он нарушал правила, но… мне потребовалось много времени, чтобы понять, что Брукс был неправ. Нельзя добиваться результата, избивая подследственных. Это уравнивает нас с ними… Так скажешь?
— Вы уверены, что это необходимо?
Инспектор вертел в огромной руке пустой бокал.
— И скажи ему вот что: я дождусь, когда он выйдет.
— Сэр, у вас ничего не выйдет. Он…
— Плевать, сколько мне придется ждать. Я собственными руками вырву ему яйца и засуну в глотку.
— Но…
— Ни одна сволочь не найдет его трупа.
— Всё и так кончено. После того, что он сделал с вами, Мириам и Софи, они никогда его не выпустят. Он сдохнет в тюрьме.
Инш поднял голову. Глаза темные и таящие угрозу.
— Я знаю. Но когда он будет умирать, я буду там, и руки мои будут держать его за горло.
33
Утро четверга было ничем не лучше других дней. Ветер и дождь стучали в окно. Анемичный радиатор не справлялся.
Логан сунул палец в ухо и попробовал еще раз, максимально повысив голос:
— Нет, не Маккай — Макрай. МАКРАЙ.
В трубке противный визг и свист.
— Это старший инспектор Дэнби? Алло? Вы отправили нам сведения о жертвах Мясника в Ньюкасле?
Снова свист, затем:
— …знаете, о чем я говорю?
Голос старшего инспектора доносился с другой планеты.
— Простите. Я вас плохо слышу.
— Послушайте, я просмотрел досье, ясно? Там нет ничего насчет того, что жертвы были связаны с
