— Ааа! — закричал кто-то.
40
Крик… Приглушенный звук, словно чье-то тело ударилось об асфальт.
Хитер села, часто моргая глазами.
— Помогите! Я не хочу умирать! — Сдавленный женский голос, доносившийся откуда-то снаружи.
— Келли?
Данкан прав. Ровное дыхание Келли доносилось до нее с другой стороны решетки.
— Келли! Проснись! Ты слышишь?
— ПОМОГИТЕ МНЕ!
— Ммм?..
— Там кто-то есть.
Хитер встала и двинулась в темноту:
— Кто там?
— ПОМОГИТЕ МНЕ!
Она приложила ухо к металлической стене.
— Кто там?
— Хитер? — Келли зевнула, зашевелилась в темноте. — Хитер? Что происходит?
— Там кто-то есть… Кто там? — Она постучала ладонью по стенке.
— Помогите мне! Он убил мою маленькую сестру! Он убил Сандру! ПОМОГИТЕ МНЕ!
— Мы не можем, мы заперты.
— Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!
Еще крики, потом рыдания и, наконец, тишина.
Хитер попятилась и зацепилась ногой за угол матраса.
БЭНГ. Она упала и ударилась затылком о решетку.
Приглушенные звуки.
— Хитер?
— Солнышко, ты в порядке?
— Хитер?
ТЬМА забрала ее.
Ренни подавил зевок. Потянулся, поежился, почесал штаны спереди.
— Черт, я прям прибалдел… Ты видел сегодняшние утренние газеты?
Логан поднял на него глаза, оторвавшись от комода:
— Ты под матрасом смотрел?
Пансион «Вид на Гери» был одним из самых неприятных, где ему пришлось побывать: стены оклеены дешевыми обоями, на потолке пятна от протечки; выношенный до основы коричневый с оранжевым ковер, модный в семидесятых; узкий раскладной диван, которому самое место в средневековой камере пыток.
В это утро они еще раз допросили рабочих скотобойни. Трое из них подтвердили, что в ночь, когда были похищены Том и Хэйзел Стефен, Марек Ковальчик пил вместе с ними в баре. Это было алиби.
Ренни шмыгнул носом:
— Эй, а ты никогда не подумывал жениться?
Логан выдвинул нижний ящик и просмотрел стопку разномастных носков.
— Ты не в моем вкусе.
— А я об этом много думаю. Понимаешь, на Лауре.
— Матрас!
— А? Да, конечно… — Звуки возни. — Разумеется, не сразу. Надо подсобрать деньги на дом.
В ящике с носками ничего, кроме носков, не оказалось. Логан дернул и положил ящик на ковер, затем заглянул в отверстие. Два журнала, оба неприличные, но ничего нелегального.
Он сунул журналы на прежнее место и задвинул ящик, затем подошел к окну. День отвратительно серый… Без двадцати одиннадцать, моросит дождь. Возможно, на улице куда теплее, чем здесь, в этой убогой комнате… На пятачке у входа стояла Роберта Стил, курила сигареты и возилась со своим бельем.
Черт бы взял этих поляков… Приехали сюда в поисках лучшей жизни — и что нашли? Грязную комнатушку в дерьмовом пансионе и работу — кидать лопатой овечьи головы в дробильник…
— Подсоби-ка мне!
Ренни сражался со старым матрасом, чехол которого был весь в пятнах и выношен по краям. Логан помог положить матрас на пол, и констебль принялся прощупывать вонючий поролон.
Телефон Логана придушенно заныл. Из участка спрашивали, почему они не могут дозвониться до инспектора Стил. Как оказалось, только что пришли данные из польской полиции относительно Ковальчика и рабочих, обеспечивших ему алиби. Только один из них — Петр Новак — ранее имел неприятности с законом: парень был нечист на руку — тащил с предприятий, где работал, всё, что плохо лежит.
Ренни водрузил продавленный матрас на место, кляня клопов и пятна от мочи.
— Не спеши, — сказал Логан.
На лице констебля появилось обиженное выражение.
— Что еще-то?
— Ты не проверил сам диван.
— А черт бы все побрал… — Ренни снова стащил матрас на пол.
Поднять деревянную раму и поставить ее на попа оказалось не так-то просто, но усилия стоили того. Перед ними открылась пещера Аладдина. Только вместо золота и драгоценностей польский Аладдин собирал ручки, блокноты, степлеры и дыроколы. Диван был забит канцелярскими принадлежностями с логотипом компании «Алаба». Там же обнаружились пара факсов и ноутбук.
В углу лежал мешок, очень похожий на тот, что они видели на пленке. Логан осторожно подтащил его к себе и открыл. Внутри оказались фломастеры, почтовые конверты и пара стационарных телефонов.
— Вот урод…
41
Логан стоял на верхней ступеньке, слушая непрерывный поток мата, исторгаемый инспектором Стил.
— Ты уверен? — спросила она, когда запас иссяк. — Ручки и прочая дребедень?
— Ну да, магазин можно открывать.
Снова мат.
— Старший инспектор меня убьет… — Роберта сердито затянулась сигаретой. — Он же думает, что мы поймали Мясника, а не какого-то идиота, который в компании с другими воровал канцелярские принадлежности.
— Новак ничего не сказал?
— Разумеется, нет. Слушай, неужели никаких следов?
— Никаких. У него даже холодильника в комнате нет. Все равно с этим делом придется разбираться.
