видите, все совпадает: сроки, выбор жертв, расчлененка… — Он широко улыбнулся в объектив Алека. — А теперь главное: у нас имеется живой свидетель, я Элизабет Николь имею в виду, поскольку констебль Макиннис ничего, по сути, и не видел, и у нас есть место преступления, с которого Мясник сбежал, не успев расправиться с потерпевшей. — Это настоящий прорыв в расследовании, и мы, как никогда, близки к тому, чтобы поймать этого мерзавца!
— Ага, — хрипло прошептала Стил, — я не сомневаюсь, мать твою, что это большое утешение для родителей Вики и Маркуса Янг.
Бейн непонимающе уставился на нее:
— Вы что-то хотите сказать, инспектор?
— Да, я предлагаю расширить радиус поисков. Нельзя ограничиваться районом, где жили Янги. Этот гад знает, что там кругом полиция, так что в его интересах бежать подальше. Может, он где-то бросил свою машину…
Старший инспектор кивнул:
— Что ж, возьмем на вооружение.
Совещание закончилось.
— Вставай, Лаз, — подтолкнула Стил Логана.
— Вообще-то, — вмешался подошедший к ним Фолдс, — я бы хотел взять сержанта Макрайя с собой. Пусть поприсутствует на повторном опросе жертвы. — На его лице заиграла улыбка. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Возражаю? Я? С чего бы
— Я всё хотел спросить, — произнес Фолдс, когда они ехали по шоссе А947 на север, — как дела у Дэвида?
Логан не сразу понял, о ком это он.
— У Дэвида? А… не очень. Нужно оперировать, но… — Он нажал на газ, обгоняя «рено», набитое детьми и собаками. — Не знаю… такое впечатление, что наш толстяк сдался.
Фолдс некоторое время молчал, разглядывая в окно окрестности.
— А тут довольно мило… О… смотри, овцы. — Он улыбнулся. — Не скучно в этих краях, сержант?
— Никогда не задумывался. Прожил здесь большую часть жизни… ну, вы понимаете.
— А что ты дальше собираешься делать?
— Еще раз просмотрю видеозаписи со скотобойни.
— Да нет, я имел в виду в перспективе. У меня открывается пара вакансий в Бирмингеме. Разумеется, сначала тебе придется стажироваться, но… я думаю, ты впишешься в мою команду. Должность инспектора тебя устроит?
Логан, забыв о дороге, повернулся к пассажиру:
— Инспектора? Вы зовете меня инспектором в
— А почему бы и нет? Ты инициативен, умеешь видеть детали; иногда, правда, торопишься с выводами, зато всегда готов выслушать альтернативное предложение. Ты человек открытый и верный. И к тому же… Эй, не мог бы ты смотреть на дорогу?
— Я… а… да… простите. — Логан вцепился в руль и вернул машину в положенный ряд.
— Я руковожу ускоренной программой для
Фолдс сделал многозначительную паузу, но Логан молчал.
— Что-то ты не спешишь в мои объятия…
— Если честно, сэр, я слабо представляю это… Не так-то просто оставить всё, к чему привык, начинать всё заново…
— Твоя семья тут живет, верно? Ты боишься, что будешь скучать?
— Бог мой, да нет, — улыбнулся Логан. — Вот уж тут переезд был бы к лучшему. Моя мама — настоящий кошмар.
— Понимаю, мои приемные родители были такими же. Значит, дело не в семье?
— Не знаю.
Новая жизнь в Бирмингеме… Он сможет оставить здесь плохие воспоминания, начать с чистого листа…
— Слушай, — сказал Фолдс, — не торопись. Выспись, подумай… Я пробуду здесь еще пару дней, но если ты скажешь мне, я начну готовить необходимые бумаги. И через четыре недели ты станешь инспектором Макрайем, полиция Уэст Мидленда.
Логану понравилось, как это звучит.
Ньюмачер походил на деревню, как и большинство населенных пунктов вблизи Абердина.
Элизабет Николь жила в кирпичной коробке, построенной в семидесятые годы в мрачном тупике. Около дома стояла машина — заднее сиденье завалено пожелтевшими газетами и пустыми стаканчиками из-под кофе из «Старбакса». Логан припарковался за ней.
— Правило первое, — сказал Фолдс, вылезая на улицу, — если ты вольешься в мою команду, я хочу, чтобы ты действовал целенаправленно. И не смотри на меня так. Тут вот в чем дело. Грамотный полицейский никогда не будет шляться в надежде, что ему в руки свалится какая-нибудь замечательная улика. Он руководствуется заранее определенной целью. Вот скажи мне — с какой целью мы приехали сюда? Чего мы будем добиваться?
— Мы должны выяснить, не помнит ли Элизабет Николь еще что-то об этой ночи. Пусть попробует описать Мясника. — Логан ненадолго замолчал, чтобы подумать, затем продолжил: — Надо установить, нет ли какой-нибудь связи между Мясником и Янгами. Может, дело не только в газетной статье? Может, они еще как-то пересекались?
— Правильно. А теперь пойдем и посмотрим, не свалится ли нам в руки какая-нибудь замечательная улика.
Центральное место в доме Элизабет Николь занимала внушительная коллекция стеклянных шаров с водой и хлопьями искусственного снега внутри со всей Европы: из Польши, Хорватии, Литвы, Молдавии, Словакии и многих других стран и городов, названия которых Логан даже выговорить не мог. Шары были выставлены на полках, бегущих до самого потолка.
Сама Элизабет оказалась маленькой суетливой женщиной. Она постоянно теребила свою блузку — то поправляла воротник, то смахивала несуществующую пылинку, то касалась пуговиц.
Констебль Мунро сидела в цветастом кресле у окна и периодически говорила хозяйке, что все будет хорошо, что теперь она в безопасности.
Элизабет вскипятила чай, села на диван, немного поерзала, взяла с полки шар, повертела его в руках, выглянула в окно.
— Никто не хочет… что-нибудь съесть? Это несложно, я сама собиралась себе что-нибудь приготовить. Там есть всякие остатки… — Она вернула шар на место. — Простите… это глупо… — По ее щекам побежали слезы.
Констебль Мунро встала и обняла ее за плечи:
— Все нормально, Лиз.
— Мне просто хотелось быть полезной. — Хозяйка вытерла слезы ладонью. — Я такая вот идиотка…
— Ерунда, с вашей стороны это очень мило, — сказал Фолдс. — К сожалению, я должен поехать на ленч к одному скучному старому пердуну, но я уверен, что сержант Макрай и констебль Мунро с удовольствием составят вам компанию.
— Гм… — Логан взглянул на Мунро, затем на Фолдса и, наконец, на Элизабет. — Разумеется, но… если только вам будет не слишком хлопотно.
Хозяйка еще раз заверила всех, что ей не составит труда приготовить, и умчалась на кухню.
— Итак, — сказал Фолдс, когда до них донесся приглушенный рев вытяжки, — переходим к делу:
