— Они сбросили до нуля тягу, — ответила Келли. — Чтобы дать Рэнди возможность закрепиться.
— Что они сделали?
— Понимаете, никогда раньше еще не вытягивали сеть из атмосферы, так? Вам понятно?
— Не очень. Однако продолжайте.
— Необходимо подниматься под определенным углом, чтобы доставить нас на орбиту. Затем, уже в невесомости, забрать нас с сети. С момента старта это должно выглядеть как парабола. Для этого прежде всего необходимо набрать нужную скорость. Вы, наверное, ощутили, как тело налилось тяжестью?
— Да, не самое приятное ощущение.
— Это дало выигрыш во времени. Затем они вырубили двигатели. На всех четырех кораблях.
— Зачем?
— Вся система начала падать. Мы оказались в состоянии свободного падения.
— Зачем?
— Нулевая сила тяжести, Мак. При этом все становится невесомым. До тех пор, пока они заново не врубят двигатели, что, разумеется, нужно сделать скорее. Но это даст Рэнди время доставить Хатч на борт.
— Будь я проклят!
— Наверное, и это вас не минует.
Один из шаттлов прошел над «Звездой» и лазером обрезал стержень Альфа. Система разделилась на две части. «Звезда» и «Цвик» теперь были присоединены к замыкающей части, длина которой уменьшилась до более удобно управляемых восьмидесяти километров; два других судна оставались прикрепленными к стержню длиной в двести с лишним километров, управлять которым они и не надеялись. Прочие шаттлы выстроились от носа до кормы и принялись освобождать «Венди» и «Уайлдсайд», позволяя отрезанным кускам улетать куда-то в темноту.
«Звезда» и «Цвик» буксировали остаток Альфы, сеть и ее четырех пассажиров.
— Рэнди, — сказала Хатч, все еще висящая на канате, — ты проделал чертовски трудную работу.
К связи подключился Николсон и поинтересовался благополучием своего пассажира Макаллистера. И лишь после его ответа осведомился о состоянии остальных. Но это не было пренебрежением, решила Келли. «Звезда» намеревалась устроить торжество в их честь.
Появилось изображение Кэньона. Он сообщил Келли, что они в прямом эфире, и справился о ее самочувствии.
— Так, ничего, — отозвалась она.
Кэньон попытался расспрашивать ее, и женщина даже ответила на несколько вопросов, но затем заявила, что очень утомилась.
— С вами с радостью поговорит Мак, — прибавила она.
Когда наконец сеть вышла на орбиту, никому не пришлось извещать спасенных об этом. Их вес просто начал таять, и на сей раз это было добрым знаком.
Марсель обычным ровным голосом, остававшимся таким же в моменты опасности, оповестил всех, что все закончено, и поздравил с удачным завершением операции.
— Полагаю, — заметил он, — всем, наверное, не терпится посмотреть, что ожидает нас в главном обеденном зале.
Небо было черным. Но не в клубах дыма, наполненное пылью и грязью небо умирающей планеты, а чистое, усеянное алмазами, как оно видно со сверхсветового корабля.
Найтингейла, все еще осторожно держащегося за сеть, слегка била нервная дрожь, и он тщательно старался скрыть бушевавшую в нем бурю эмоций.
Хатч летела прямиком к нему.
— Рад видеть тебя, — сказал он. — А я даже не замерз.
«Да, ты не замерз», — подумала она и проговорила:
— Ты превзошел себя и стал знаменитым.
— Добро пожаловать на борт, Хатч, — приветствовала ее Келли.
Тут раздался голос Мака:
— Приятно видеть вас на борту. В следующий раз постарайтесь забронировать места получше.
Среди звезд двигались огоньки.
— С тобой все в порядке? — спросил Найтингейл, дотрагиваясь до нее. И она тут же ощутила острую боль в левом плече. Ну что за чертовщина!
— Я чувствую себя прекрасно, — ответила она.
— Я ни за что на свете не отпустил бы тебя, — произнес Найтингейл каким-то незнакомым голосом.
Она утвердительно кивнула. Она знала об этом.
— Я никогда не отпустил бы тебя. Никогда!
Она взяла его голову в ладони и долго смотрела ему в глаза. А потом поцеловала. Крепко и долго. Прямо сквозь поле Фликингера.
— А вот и они, — объявила Эмбри, показывая на экран. Фрэнку это зрелище показалось захватывающим. Спасенные по-прежнему находились очень далеко, но Эмбри уже смогла распознать Хатч на фоне сплетений звеньев. Кто-то из прочих махал рукой. Наверное, это была Келли.
Фрэнк отрегулировал курс и сообщил Марселю, что собирается забрать людей с сети.
Эмбри уже подключилась к общей связи.
— Будьте особенно осторожны с Хатчинс, — предупредила она. — По-моему, у нее проблемы.
— Хорошо, док, — отозвался Фрэнк. — Будем предельно осторожны.
Шаттл приближался к сети.
— Сначала заберите Хатчинс. Втяните ее на борт. А я о ней позабочусь.
— Тебе нужна помощь? — спросил Фрэнк.
— Не помешает.
Подобная ситуация требовала второго пилота, причем не ИИ, а человека, поэтому Фрэнк осмотрелся в поисках добровольца. По обрывкам разговоров, взглядам и прочему у него создалось впечатление, что Драммонду очень не нравится мысль о том, чтобы выйти наружу. Джанет Хейзелхерст поймала его взгляд и поднялась из кресла.
— Скажите, что надо делать.
Драммонд попытался притвориться, что сам собирался предложить это же, но было поздно.
Хатч смотрела на приближающиеся огни. Было приятно расслабиться и отдохнуть. Она закрыла глаза и «поплыла». Шаттл подошел совсем близко, и она услышала переговоры в системе связи. Кто-то разрезал канат и стащил ее с сети.
Боль в плече становилась нестерпимой. Теперь, когда она уже находилась в безопасности.
Где-то закрывались люки. Появились еще огни. Яркие, потом расплывчатые. Приглушенные голоса. Хатч ощутила страшное давление на поврежденное плечо. Ремни безопасности. Было такое ощущение, что они проходили прямо сквозь ее тело.
Кто-то объяснял ей, что все закончилось, что все хорошо и больше не о чем беспокоиться.
— Отлично, — прошептала она, даже не зная, с кем разговаривает.
— Ты выглядишь превосходно, шкипер!
Шкипер? Хатч открыла глаза и попыталась пробиться взглядом сквозь застилающий их туман.
Эмбри.
— Привет, Эмбри. Как приятно снова увидеть тебя.
Рэнди все еще находился где-то здесь, рядом, очень близко. Потом он вдруг стал расплывчатым, как и Эмбри, удерживающие ремни, голоса, огни…
