— Не знаю, что это было.
От Обреченной валил пар. Огонь и молнии плясали над мрачными тучами.
Келли вернулась к ним с пончиками и кофе.
Макаллистер посидел с ними еще полчаса. В палату, чтобы проведать страдалицу, вошли Марсель, Николсон и Бикман. Хатч заметила, что все трое выглядят усталыми, счастливыми, и им явно полегчало. Все пожали друг другу руки.
— Рад, что ты наконец-то вернулась, — проговорил Марсель. — Мы все рады! Особенно если учесть, что некоторое время успех операции вызывал некоторые сомнения.
— Да неужели? — осведомился Мак. — А я-то думал, что постоянно все было под контролем.
Николсон улыбнулся.
— Завтра мы собираемся устроить небольшой праздник в вашу честь, — объявил он.
Хатч уловила пикантность этого сообщения: ведь ужин с двумя капитанами — это уже Событие, и поэтому следует почувствовать себя польщенными подобным приглашением. Однако Николсон старался сделать как можно лучше. И, черт возьми, маленькую промашку следовало простить.
— Буду рад поучаствовать, — откликнулся Мак.
— Я тоже, — сказала Хатч с теплой улыбкой.
Марсель представил Бикмана как руководителя спасательной операции.
— Это он спас твою жизнь, — прибавил он.
Хатч не вполне поняла, как это истолковывать.
— Ты имеешь в виду — все наши жизни?
— Именно твою. Гюнтер придумал маневр с нулевым g.
Вызвали Тома Сколари, и у изножия ее постели сформировалось его изображение. Он был в темных широких брюках и белой рубашке, расстегнутой до пупка. Похоже, писал кому-то сообщение.
— Очень рад, что справились со всем этим на «отлично»! — бодро произнес он. — Мы так волновались!
— Где ты сейчас, Том?
— На «Цвике».
— Прекрасно. Ты уже давал интервью?
— Не думаю, что здесь найдется кто-нибудь, кто не воспользовался возможностью побеседовать со «Всеобщими новостями». Послушай… — Его глаза нашли ее, а Мака он словно бы не заметил. — Твои ребята устроили классное шоу!
— Благодарю. Нам здорово все помогали. Не говоря о тебе, Том. Я так понимаю, что теперь ты стал неплохим сварщиком.
— Уже никогда не останусь без работы.
— Когда в следующий раз ты попросишь чего-то не делать, я постараюсь воспринять это более серьезно, — добавила она.
Он усмехнулся и послал ей поцелуй.
— Сомневаюсь.
Она проснулась среди ночи и отметила, что корабль больше не маневрирует.
Наконец-то все закончилось.
ЭПИЛОГ
Катаклизмы были слишком грандиозны, чтобы их с чем-то сравнивать. Землетрясения швыряли леса и горные кряжи в небо, на высоту до двадцати километров. Оттуда те наперегонки низвергались обратно в гравитационный колодец и разметались на мелкие кусочки. Приливное воздействие буквально разорвало Малейву-3 на куски. Водоворот газа и космических обломков, окутавший планету, стал настолько мощным, что слепил все оптические устройства. Безмятежно-спокойные заснеженные равнины, окружавшие Башню, барочный храм, казавшийся почти парижским, огни в бухте Дурных Вестей, мемориал и шестиугольное здание — все это было раздроблено и перемолото.
Там, где были разломы или слабости в коре, образовались гигантские расщелины, и вверх вырывалось пламя. Планету заливало раскаленной лавой. Мантия разошлась, и обнажилось ядро. Высвобождалась настолько колоссальная энергия, что за этим невозможно было следить незащищенным глазом. Ученые на борту «Венди» наконец-то сумели заняться исключительно наблюдениями, ради которых сюда прибыли, — и радовались, начиная планировать будущие научные публикации.
Незадолго до столкновения Малейва-3 разорвалась и засияла как маленькая новая. Затем сияние стало меркнуть, планета рассыпалась на отдельные тлеющие уголья, чертящие извилистые линии в ночи, и свалилась в кобальтовую бездну Моргана.
После этого душ из обломков еще несколько часов проливался на газового гиганта, и о случившимся напоминали только уцелевшие куски погибшей планеты. Тем временем Морган шел своим путем, едва ощутив влияние встречной планеты. Его орбита изменилась незначительно. Его мощному гравитационному полю, очевидно, еще предстояло слизнуть с неба несколько лун где-то в другой части системы. Однако — спустя пару веков.
Хатч предполагала, что ужин дан в честь Малейванской Четверки. Сперва казалось, что это именно так. Их поочередно представили целой толпе людей в главном обеденном зале. Те поаплодировали, и спасенные сели за капитанский столик. Всем хотелось пожать им руки, пожелать удачи и счастья, взять автографы.
Им предложили произнести речи. («Если вы уложитесь в пять минут, мы бы очень это оценили». Когда пришла очередь Найтингейла, Николсон демонстративно взглянул на часы.) Всем дали возможность сфотографироваться с любым из Четверки.
Раздавали и снимки самого опасного путешествия по планете, и сотни их передавали им на подпись. На некоторых была Башня Астронома (которую больше никто не называл Точкой Бербеджа); другие были кадрами из интервью, которое сделал на поверхности Август Кэньон. Еще присутствовали фото пустых коридоров шестиугольника на вершине Синей горы. Здесь же был Найтингейл, стоящий у бивачного костра на рассвете перед самым путешествием, и Хатч, свисающая с сети, как это показали телескопические камеры спасательного шаттла. А также фотографии Макаллистера, пожимающего руки доброжелателям во время прибытия спасенных на «Звезду». Откуда-то появился портрет Келли на фоне неба, уже почти заслоненного Морганом. Она выглядела красивой и дерзкой и поэтому очень скоро стала звездой званого вечера. Уже было решено, что это фото используют для обложки «Дневника на Обреченной» Макаллистера, бестселлера с описанием всего случившегося.
Несмотря на все это, героями вечера были спасатели, а не Четверка. Три капитана, Марсель, Николсон и Майлз Частайн, один за другим сделали объявления, сорвавшие бурю аплодисментов. Бикмана и его команду поблагодарили за разработку всей операции в целом. Джон Драммонд, сделавший массу расчетов орбитального движения, раскланялся перед всеми. А аплодисменты Джанет Хейзелхерст оказались вообще оглушительными.
Внешников тоже пригласили выйти, и они выстроились, а оркестр сыграл несколько тактов военного марша. Представили пилотов шаттлов. И Абеля Киндера, который получил благодарность за поддержание во время спасательной операции достаточно спокойной погоды. Вышел и Фил Зосимов, разработавший манжету и опоры для поддержки, которые должны были значительно упростить операцию, если бы, — отметил он сухо, — у них был шанс показать себя в действии.
И наконец наступил момент, когда вспомнили тех, кто погиб. Кол Везерал, пилот посадочного модуля «Звезды», Клаус Бомар, пилот шаттла. Пассажирка «Звезды» Кейси Хэйз, которая, как отметил Макаллистер, погибла, пытаясь спасти один из посадочных модулей. Чианг Хармон из научно-исследовательской группы. И
